Возвращение. Светлана Вяткина
принесла вазу и поставила цветы на рояль, рядом с букетом роз.
«Меня опередили, неужели Левицкий?» – ревниво подумал Юрий.
– Я, верно, прервал вашу игру?
– Ничего, – улыбнулась девушка, указав ему на кресло. – Вы любите музыку?
– Люблю. Мой отец хороший пианист.
– А вы?
– Я больше слушаю.
– Что же вам сыграть?
– Все равно.
– Тогда незачем играть.
– Простите, я не то хотел сказать… Прошу вас, играйте то, что вам самой хочется.
– Я сыграю ноктюрн Шопена.
Она играла, а Юрий с умилением наблюдал, как скользят по нотам ее глаза, как перебирают клавиши тонкие проворные пальчики. Мысли уносили его в весну. Казалось, сейчас не зимний день, когда в окна гостиной едва проникает скудный свет, а теплый майский вечер и цветет сирень…
Музыка оборвалась.
– Превосходно! – похвалил он.
– А сейчас – мазурка!
Наташа очень темпераментно сыграла одну из знаменитых шопеновских мазурок.
– Если бы Шопен увидел, как танцуют мазурку в вашей гимназии, он бы в гробу перевернулся, – кольнула она, но Юрий не обиделся.
– Вы правы, – рассмеялся он, вспомнив свои «фигуры».
– Ну и хватит музыки, – сказала Наташа, опуская крышку рояля. – Будем философствовать? К примеру, что, по-вашему, в жизни лучше всего?
– Молодость и красота, – не задумываясь, выпалил Юрий.
– Но ведь все это временно, преходяще.
– Тогда любовь.
– Разве вы знаете, что такое любовь?
– Знаю!
Она с сомнением покачала головой:
– Мне кажется, что счастье существует только в воспоминаниях, как бы задним числом, а в настоящем его не замечают. Иначе все бы знали, что это. Точно так же и любовь…
– Вы это взяли из книг? Кажется, Тургенев в «Асе» писал что-то такое.
– Не только из книг. Из себя самой тоже. Внутренний голос мне подсказал. Кстати, пока не забыла: в городе гастролирует маэстро Гофман. Завтра он будет играть Второй концерт Чайковского, а также Брамса и Шумана. Как бы я хотела иметь автограф Гофмана! Фотографию я уже купила. – Она подбородком указала на рояль, где лежала открытка с портретом.
– Вы получите автограф, – сказал Юрий, пряча карточку в карман.
– Каким образом?
– Это уж мое дело, – ответил он, вставая.
– Вы уже уходите?
– Хочу навестить маэстро.
– Он вас не примет.
– Посмотрим.
Юрий совершенно забыл о розовом конверте с бабочкой и гениальными стихами. Им владела рыцарская решимость служить прекрасной даме и добыть сокровище, о котором она мечтает. Через полчаса он входил в гостиницу «Европейская», где остановился знаменитый музыкант.
– Мне нужно видеть маэстро Гофмана, он мне назначил, – соврал Юрий швейцару.
– Второй этаж, направо, тридцать шестой номер, – лениво ответил тот.
Юрий поднялся по лестнице и постучал в дверь.
– Connectez-vous![7] – ответил мужской голос.
Маэстро
Войдите! (