22 июня. Черный день календаря. Алексей Исаев
вся свадьба поет популярнейшую песню тех времен: «Броня крепка, и танки наши быстры». «Горячие денечки» рассказывает о танковом экипаже, остановившемся для ремонта в деревне.
Имперский министр народного просвещения и пропаганды Йозеф Геббельс зачитывает обращение Гитлера к народу.
Главный герой – командир экипажа. Он – бывший пастух. Только служба в армии открыла перед ним широкие перспективы. Теперь его любят самые красивые девушки, на нем роскошная кожаная куртка (до середины 30-х гг. советские танковые экипажи носили черные кожаные куртки из «царских» запасов). Разумеется, в случае войны герой будет громить любого врага с той же легкостью, с какой покорял женские сердца или достигал успехов в боевой и политической подготовке.
В то время искусство вообще, а кино в особенности имело огромное влияние. Тот факт, что основную массу рядового состава армии составляла малограмотная молодежь, которую отличала слепая вера в установленный общественный строй и его руководителей (ведь даже среди офицерского состава лишь 7 % командиров имели высшее военное образование, а более трети не получили даже законченного среднего специального), позволял легко манипулировать сознанием. Патриотические песни из таких кинофильмов, как «Если завтра война», да и сами ленты, воспевающие непобедимость Красной Армии, вызывали самоуспокоение и восприятие грядущей войны как парадного шествия. «Когда объявили о начале войны, я посчитал, что завтра-послезавтра будем в Берлине. Еще подумал: «Надо почистить сапоги, чтобы офицер был в блеске», – вспоминал лейтенант-артиллерист A.C. Хоняк.
Психологический климат в армии также сильно отличался от привычного нам, во многом наследовав черты революционного равноправия между командующим и рядовым составом. Вспоминает В.М. Синайский: «…помогало то, что не было градации между офицерами и солдатами. Все мы были – красноармейцы. Были только командиры и рядовые. Когда однажды на улице к нам обратилась какая-то женщина с просьбой что-то ей показать и назвала нас солдатами, один из наших товарищей сказал: «Мамаша, мы не солдаты, мы – красноармейцы. Солдат и офицеров наши отцы и деды били в Гражданскую войну». Взаимоотношения между командирами и рядовыми, я бы сказал, были почти дружеские. В гарнизоне был Дом Красной Армии, переступив порог которого, ты становился равноправным членом коллектива. Там были спортивные залы, кинотеатр, ресторан, танцевальные залы. И, придя в Дом Красной Армии, мы, рядовые, могли танцевать с женами командиров, вместе закусывать в буфете. Такой же порядок был и в санчасти. Если кто-то заболевал и попадал туда, врач прежде всего говорил: «Забудьте, что вы командиры или рядовые, здесь вы все – больные военнослужащие. Для меня вы все равны».
Учеба в школе проходила напряженно, но нам очень активно помогали «старики», которые заботились о нас, называли нас желторотиками и всячески обучали военной премудрости. Например, когда мы приехали в гарнизон и попали впервые