Город Солнца. Сердце мглы. Евгений Рудашевский
поступил правильно.
– Идут, – прошептал Лучо.
– Ну так и молчи, раз идут, мелкий недоумок…
Из-за деревьев, обвитых паразитными корнями фикуса, появился следопыт агуаруна. Потом потянулись остальные. Послышались окрики погонщиков и приглушённый гомон разговоров. Старухи не видать. Значит, как и в прошлый раз, ведьма жила по своей воле: то плелась с остальными, то пропадала в чащобе.
Марден, Лучо и Максим висели в гамаках. Ткань снаружи облепили ветками и лапчатыми листьями, а крепёжные концы стянули. Получился и не гамак, а настоящий кокон – вроде тех, что на шёлковой нити вывешивают ночные бабочки. Выглядывали в щель между притянутыми друг к другу краями ткани. Сидели подобрав колени под самый подбородок, отчего быстро затекли ноги, но любое другое расположение на дереве было бы опасным: и агуаруна заметят, и всякая пакость не даст покоя, будет лезть во все прикрытые и неприкрытые отверстия.
Марден провожал взглядом каждого члена экспедиции. Ничего исключительного не разглядел. Сам Скоробогатов шёл твёрдо, усталости не выказывал. Его сопровождение не отставало. По-настоящему дохлыми смотрелись только толстяк Покачалов и Дима. За ними брели Аня, мальчишка индеец из агуаруна и девчонка с татуировкой колибри, Марден забыл, как её зовут. Следом появились днища перевёрнутых лодок и изнывавшие под тяжестью тюков мулы. Вот и Екатерина Васильевна. На вчерашней стоянке опять положила записку. Марден запретил Лучо туда ходить – побоялся, что агуаруна, раззадоренные ловушками и появлением ведьмы, не преминут наведаться в старый лагерь и вообще с удвоенным вниманием начнут рыскать по округе. В итоге записку отправился искать Максим. Нашёл или нет, не сказал. Идея посадить парня на цепь уже не казалась Мардену столь изощрённой – надо полагать, довёл человека.
– Ушли, – прошептал Лучо.
– Вот и не кукуй, – огрызнулся Марден. – Сиди тихо.
– Сижу.
Неподалёку взревела обезьяна-ревун. Голос у неё, как долгая громогласная отрыжка. А туристы обычно трясутся – думают, ягуара услышали. Вот и Максим пусть себе трясётся. Марден вчера признался ему, что видел следы ягуара возле их бивака. Зверь по ночам крутился рядом, на глаза не показывался. Не хватало под конец столкнуться с ним мордой к морде.
Одинокий рёв не прекращался, пока небо не ответило ему громовым перекатом. Ещё мгновение стояла привычная для джунглей тишина из переплетённого духотой клёкота, стрекота, жужжания, свиста и заунывных перекличек, а следом хлынуло во все открытые заслонки – даже в унитаз вода не мчится с такой прытью. Ветви дерева, а с ними гамаки дрогнули. В грохоте Марден первым выбрался из кокона, затем помог Лучо. Когда же он раздвинул кромки гамака, в котором прятался Максим, ему навстречу рванул птицеед. Марден, позабыв осторожность, выругался в голос. Птицеед, конечно, не древолаз, но приятного мало. Парень молодец. Терпел соседство с пауком, не пикал. Марден посмотрел на него с молчаливым одобрением и вынужденно