Дарон Аджемоглу, Джеймс Робинсон: Почему государства терпят неудачи: истоки могущества, процветания и бедности. Саммари. Smart Reading

      Многие экономисты и политологи в качестве возможных причин бедности приводят неудачное географическое расположение, культурные и религиозные особенности, некомпетентных правителей. Авторы опровергают эти теории, предлагая свое объяснение текущей картины мира и цельную систему ее осмысления.

      Детальный анализ, проведенный двумя выдающимися экономистами нашего времени, связывает научные концепции с яркими историческими примерами и дает читателю возможность по-новому задуматься об устройстве современного мира.

      1. Две Америки

      Рассмотрим существующую разницу в благосостоянии на примере США и стран Латинской Америки. Для этого обратимся к истории первых европейских колонизаторов.

      В начале XVI века Испания была процветающей страной, обладавшей достаточной военной мощью, чтобы занять главенствующее положение на вновь открытых территориях Южной Америки. Достаточно быстро первым поселенцам удалось обложить местных жителей высокими налогами и заставить их работать, преумножая богатство Испанской Короны.

      Англия приступила к освоению нового континента несколько позже, и к этому моменту самые лакомые земли были уже заняты. На войны с местными племенами не было средств. Отчаявшись установить абсолютную власть и подчинить коренное население, представители Туманного Альбиона воссоздали на восточном побережье Северной Америки некое подобие феодальной Европы. Земля была разделена между самыми влиятельными поселенцами, и у последних были стимулы развивать полученные наделы и платить налоги в английскую казну. Излишки оставались в собственности «феодалов», а не экспроприировались.

      В XIX веке, когда поселения колонизаторов обрели независимость от европейских стран и стали самостоятельными государствами, законы и порядки в этих государствах во многом остались прежними. Страны Латинской Америки были ориентированы на эксплуатацию населения с целью обогащения властной верхушки, в то время как в США удалось построить, пусть и не без множества недостатков, определенный прообраз современной демократии.