Под сияньем Северной Пальмиры. Михаил Андреев-Амурский
закрыто,
а в космосе безмолвной синевы
царь россиян зовёт на путь великий.
И памятник царю – как роковой рубеж,
где преступить решили все невзгоды,
тугим квадратом встали для надежд,
желая перемен под знаменем свободы.
А роты, батальоны шли и шли,
минуты площадей раскачивая судьбы,
что думал князь, когда команда: «Пли!»
остановила жизнь свинцовой пулей?
Ты сделал выбор, непонятный всем,
и царской волей сосланный в рудник,
но жизнь борца не отвечает тем,
кто в час борьбы изменит хоть на миг.
Мы знаем, князь, ты захотел свобод,
но силы духа оказалось мало,
она и цену высоко берёт,
ведь за неё бороться – путь кровавый..
На Сенатской
На Сенатской и кровь и туман,
правда времени заблудилась,
но державной рукой великан
распростёр свою волю, как милость.
А тогда, в лихом декабре,
небо скупо слезу обронило,
ровным строем застыли в карЕ
те, в ком счастье мечтою застыло.
Ранним утром, заветной мечтой,
они время заставили течь,
Конституцию ждали душой,
а в ответ получили картечь.
Власть не терпит борцов,
излучающих свет,
и не знает пощады и чести,
и кто лёг в декабре, сказали ей: «Нет!»,
призывая бороться всем вместе.
Летний сад
Холодный свет растаял без следа
под солнечным теплом
полдневного светила
в глазах твоих вся радость, что судьба
нас в том саду навек соединила.
Деревья стынут в холоде снегов,
а души согреваются надеждой,
что Летний сад избавит от следов
минувших лет изношенной одежды.
Я верю в красоту его миров,
что сердце заставляют встрепенуться,
и электричеством от вещих снов
твой образ попрошу вернуться.
У сфинкса
Могучим телом попирая лёд,
владыка Нила смотрит на Неву,
где волею судьбы преодолел полёт
от жарких берегов до Балтики во льду.
Хранитель древностей и тайн веков,
он Северной Пальмиры стал дозорным,
неся в глазах признания богов,
и таинству судьбы не стал покорным.
И, пережив лихие времена,
смещая лики судеб во вселенной
он сохранил надежду на века,
немой свидетель, избежавший тлена.
И взор его, зовущий на Восток,
гласит о твёрдости и созиданье слуха,
взывая к тем, кто потерял исток
всей жизни, совести и чести духа.
Как много надо жить
