Долги. Михаил Веллер

      5

      Мы все собираемся когда-нибудь раздать все долги.

      И наступает время. Или так и не наступает.

      Господи, деньги у меня есть – больше нужного, машина, дача и лайковое пальто мне ни к чему, родные обеспечены, алименты платить не на кого, ресторанов я не переношу, пить избегаю, нынешние мои знакомые сами в достатке, а я столько в жизни добра от людей видел, клянусь, иногда злобишься: «Стану сволочью – насколько легче заживется», – да оттаиваешь при касании участия человеческого…

      Привлекает и благородная праведность – разбогатев, воздать за добро сторицей. Ну, сторицей – не шибко-то и получится, – но воздать. Желательно с лихвой.

      «Понял?» – сказал я червячку, шевелящемуся в безмятежном довольстве моей души. И червячок явственно пообещал превратиться в благоухающую розу, лучшее украшение этой самой моей души.

      6

      По порядку – первый долг следовал Машке. Я запасся бутылкой сухого, тортом, купил букет белых цветов, названия которых и поныне не знаю – они одни зимой и продаются у нас, кажется хризантемы, – и отправился. Адрес еще уточнил в госправке.

      Перед дверью постоял. Покурил.

      Машка сама открыла. Толстая, нездоровая на вид. Секунду смотрела, узнавая.

      – Ой, Тишка! – и повисла у меня на шее. – Тыщу лет!

      Я видел ее как бы раздвоенно, не в фокусе, – глазами и памятью, и было чуть больно и печально, пока изображения не совместились и она не стала прежней Машкой, какую я всегда знал.

      – С цветами! С бутылкой! Ну же ты лапуня!..

      – Машка, – сказал я, – за мной должок.

      Она отодвинулась взглядом.

      Я вынул два рубля и подал:

      – Восемнадцать с половиной лет. Вот – взбрело в голову…

      – Ты что, спятил? – осведомилась Машка с собранным лицом. Она, похоже, заподозрила, что я решил расплеваться и демонстрирую жест.