Последний рейс «Фултона». Борис Сударушкин
там, где вы говорите, меня не было. Повторяю – весь мятеж я не выходил из дома.
– А если мы вызовем Тамару Александровну?
– Она подтвердит мои слова.
Тихон начал терять терпение:
– И Алумова вы не знаете?
– Не слышал такую фамилию, – равнодушно сказал Перов и зевнул. – Извините, не выспался, в камере шумно…
Так, ничем, кончился этот допрос. От Лобова Тихону попало:
– Можешь вызывать Перова хоть каждый день, а проку от этого не будет, – отчитывал его чекист. – Где у тебя доказательства, что он участвовал в мятеже? Нет! Сам он не сознается, а своими вопросами ты только подсказываешь ему, как вести себя, о чем промолчать!..
– Но как заставить его говорить? Нутром чую – участвовал он в мятеже. И не рядовым.
– Правильно. Вызывай Перова, теперь он все скажет.
Тихон посмотрел на чекиста недоверчиво.
Когда Перова ввели в кабинет, он с порога начал возмущаться, обращаясь к Лобову:
– Третий день меня держат в камере без всяких на то оснований. Этот молодой человек, – Перов показал на Тихона, – задает мне странные вопросы, называет фамилии, которые я впервые слышу. В чем моя вина? Неужели одно то, что я из Москвы, – повод для ареста?..
Лобов слушал его молча, невозмутимо. Потом, так же ни слова не говоря, положил на стол странную визитную карточку – из ее центра был аккуратно вырезан треугольник. Этот треугольник, с написанными на нем буквами О и К, чекист осторожно вложил в вырез на карточке. Треугольник точно заполнил пустое место.
Тихон вспомнил – такие треугольники с буквами были найдены в гостинице «Царьград». Тогда они с Лобовым так и не поняли их назначения.
Перов смотрел на визитную карточку растерянно.
Лобов уселся за стол рядом с Тихоном, объяснил:
– Визитную карточку мы обнаружили у Грибова. Треугольник – за обкладкой вашего бумажника. Чтобы вам, Перов, впустую не ломать голову, как выкрутиться, скажу больше – сохранился документ, из которого нам стало известно, кто был командиром отряда, державшего позиции возле Волжского монастыря. Ну, господин поручик, теперь будем говорить?
– Хорошо, я скажу правду, – выдавил Перов. – Надеюсь, мне это зачтется?
Лобов не ответил ему.
– Будешь писать протокол, – сказал чекист Тихону.
Офицер отвечал медленно, взвешивая каждое слово, поэтому Тихон почти все успевал записывать за ним…
– Как вы стали членом «Союза защиты родины и свободы»? – начал допрос Лобов.
– После революции ушел из армии. Я не штабник, я окопный офицер. За храбрость награжден «Георгием», «Анной» и именным оружием. Захотелось отдохнуть от фронта, прийти в себя. Приехал к родителям в Тульскую губернию, думал как-нибудь устроиться на работу. И найти подходящее место бывшему офицеру… Сами понимаете…
– Офицер офицеру рознь. Многие признали пролетарскую власть и потом с ее же помощью нашли работу. Стали, например, военспецами.
– Я устал от всего: от окопов, от солдат, от атак! Решил уехать в Москву.
– Почему