Следы на песке. Мишель Бюсси
сообразят, как и что. Там у меня на каждом бруске есть метки – всего и делов-то, что пару гвоздей вколотить.
– Богатейший тебе достался заказ, – сказал водитель. – Тут заготовок на сотню крестов, не меньше.
– Да это так, на пробу, – ответил столяр. – Понравится моя работа, буду делать тридцать тысяч!
– Сколько?!
– Тридцать тысяч одинаковых крестов! Чертовская удача, так что уж будь поаккуратней.
– Не бойся, доставлю в лучшем виде…
Двери автобуса закрылись.
Тридцать тысяч крестов, ужаснулась Алиса. Ее Лаки был одним из деревянных крестов…
Она обернулась, чтобы в последний раз посмотреть на Шато-ле-Дьябль, и встретилась взглядом с раненым нормандцем. Он глядел так, словно пытался что-то вспомнить, надеялся узнать ее. Это смутило Алису сильнее, чем любовь этой пары. На ее счастье, автобус наконец тронулся с места.
Из-под задних колес летела пыль. Она не заметила, что мужчина, тяжело припадая на одну ногу, бежит следом и отчаянно машет рукой. Водитель его тоже не видел, автобус продолжил свой путь в Кан через Кальвиль.
На колдобинах и в ямах плохо закрепленные бруски летели на землю, десятки заготовок усеяли дорогу, которую союзники окрестили дорогой Свободы.
Метров через сто американец выдохся, тяжело закашлялся и остановился. Он наконец понял, почему грустное лицо девушки из автобуса показалось ему знакомым. Но поздно. Он упустил ее.
Упустил.
– Алан! Алан! Кто это? – крикнула Лизон с порога «Завоевателя».
– Никто, я ошибся…
– Она американка, точно тебе говорю! Вы знакомы? Ты ее узнал?
– Да нет же, показалось…
– Она славная, – не успокаивалась Лизон. – Грустная, но красивая. Скажи мне, кто она, Алан?
– Я принял ее за жену друга. Или невесту. Товарища по отряду. Почудилось, но я не уверен – видел только на фотографии, так что… Возможно, это не она… Точно не она!
– Что за товарищ? Как его зовут?
– Он погиб. За нее!
Лизон и Алан еще долго стояли на улице перед кафе, а автобус с Алисой ехал в Кан.
– Так как его звали? – настаивала Лизон.
– Ты его не знала, – ответил Алан. – Перед самой высадкой он показал мне снимок.
– И ты запомнил? Ничего удивительного, такая красавица.
– Думаю, я ошибся. Теперь это не имеет значения.
Он пожал плечами, судорожно ища другую тему для разговора, но Лизон и не собиралась сдаваться.
– Ты впервые проявляешь такой интерес к человеку из прошлого. Поклянись, что она ничего для тебя не значит.
– Клянусь! Прошлое осталось в прошлом.
– А ее жених?
– Он тоже.
– Я ничего о тебе не знаю, только имя. Расскажи об этом друге, ну пожалуйста…
– Он погиб!
– Ты не должен оставаться один на один с военными кошмарами! Как звали твоего друга?
Алан сдался.
– Лаки. Его звали Лаки. Он был моим лучшим, нет –