Сказки Крестового хутора. Василий Ящук
видом экскурсовода он сопровождал пенсионера к выданному государством склепу.
– Меня, кстати, Вмятышем звать. При жизни кликали Федором.
– А меня…
– Знаю, знаю, вас Федором Ивановичем, и между нами хоть желания загадывай. Да только бабу уже не пожелать! – Вмятыш рассмеялся. – Нам еще позавчера сообщили, что вы приедете. Не скажу, что это вызвало особый интерес, пока у деда Мазая склеп не отобрали. Лишних мест нет, а вам положено.
Федор Иванович забеспокоился. Значит, чтобы ему хорошо сделать, надо сначала кому-то плохо. Неправильно это.
– А что же новый не построили?
– Да некому. Вернее, есть кому, но желания никто не имеет.
– А где же Мазай теперь?
– Да сожгли его… Вчера, после обеда. Но не по вашей, так сказать, заслуге, а по нашему прошению. Здесь же как. Если кто прибыл, то кто-то и убыть должен. Мест мало, царству платить за всех тяжело. Только вы не печальтесь, склеп вам достался лучше многих, и жечь вас никто не собирается.
Федор Иванович задумчиво шел за Вмятышем. Теперь стало по-настоящему страшно и тоскливо, как в день похорон. Что же это получается? Нет справедливости и здесь, на Крестовом хуторе? Или так кажется после долгой дороги и потому, что ночь? Был бы Барсик рядом, он бы объяснил. Но где же ты, Барсик? Федор Иванович затянулся и выдохнул облако дыма.
– Федор Иванович, пожалуйста, не курите. Нам с Волей дышать нечем. Вы-то мертвый, вам без разницы, а мы еще живые, – раздался писклявый голос Дружка где-то в районе уха.
Сказка 11
Домино
Большую часть времени мертвые ходили без толку. Крестовый хутор располагался рядом с болотом. Воздух казался сырым и густым, как будто в нем жили маленькие комары, кусающие каждого, кто осмелился сделать вдох. Мертвым, правда, дышать было не нужно, поэтому они курили.
Сигареты привозил грузовичок, выкрашенный в белый цвет. Заезжая в центральные ржавые ворота, машина яростно бибикала. Реже приезжала почта, и почти никогда – родственники.
Среди мертвых ходили слухи, что Царь запретил свидания, и столь суровое правило связали с привозом мертвой оппозиции. Оппозицию давно сожгли, но правило осталось. Мертвым же выходить с территории Крестового хутора также запрещалось, ибо палата здравоохранения после длительных исследований ближайшего болота постановила опасность контакта с мертвыми более чем на один час. По странному стечению обстоятельств дорога до ближайшего населенного пункта занимала чуть больше 60 минут.
Так и жили: ни в гости сходить, ни к себе позвать, зато спокойно и стабильно. Чаще всего мертвые видели людей в случае привоза нового постояльца, сожжения старого, доставки сигарет, редких писем и еще более редких строительных материалов и газет.
Управленческий орган возглавлял Костя Смертный, старый изнеможенный труп, давно уставший от должности и проводящий время в первую очередь за разгребанием пепла от ушедших жителей хутора.
Основной реликвией для мертвых оставалось домино, основным развлечением – курение и редкое кидание камней в деревянных солдат, кои денно и нощно сторожили хутор как от входящих, так и от выходящих.
– Это же концлагерь какой-то! Концлагерь с удобствами, – возмущенно начал Федор Иванович, ставя