Пробуждение. Степан Зотов
Конечно, сама она старалась избегать этого образа даже в мыслях.
Все животные на станции предваряли человека. На них можно было испытывать запретное. Их подвергали долгой радиации, привносили в питание лунную пыль, ставили другие эксперименты. Кимо ставила. Она знала, что большая часть из них мучительна, меньшая – смертельна. Знала и потому еще более ласково нянчила своих питомцев, еще больше времени старалась провести с ними, пока это возможно. Человечество настолько привыкло к Земле, что буквально всё приходилось испытывать заново на Луне. Лекарства, питание, режимы дня и ночи. На основе её опытов будет защищена не одна диссертация. Кошки, собачки, крысы – самые крупные виды, кого удалось провезти. Чтобы испытать лекарства, животные должны болеть. Это тоже было в программе испытаний…
Хотя всё, что Кимо делала, служило жизни, это была будущая жизнь. «Жизнь после смерти», как она шутила про себя. Команда могла говорить что угодно, её руководители могли говорить что угодно, но всей глубиной женской природы она ощущала себя служителем тени. Мрачным Жнецом. Это главная причина, почему она не хотела лететь. Должна, но не хотела. Ведь её отказ не менял суть задачи, кто-то другой стал бы служителем храма. Да и не было у неё рациональных возражений. Только чувства. Она полетела. Остальная команда и не догадывалась. Просто не интересовались, какой была Кимо до полёта. А стоило. Она была жизнерадостной болтушкой-хохотушкой. В медицину пошла, чтобы лечить и спасать, детская мечта. Любой, кто видел «земную» Кимо, сразу сказал бы, что с ней что-то серьезно не так.
Молчаливой, чудаковатой, замкнутой она стала после получения задания, в ходе исполнения – тем более. Её отсек был полон цветов, красок и звуков, самый яркий на Станции. Но себя она видела королевой теней, Персефоной, супругой Аида. Она молчала, потому что её бы не поняли, стали жалеть, а то и просто списали. Кто-то другой, вероятно, так же легко вводил бы кошке вирусы, как гладил за ушком. Но она была не кто-то другой. Это грызло её изнутри, подтачивало нервы самым основательным образом.
«Я чуяла тень смерти от Объекта…» – повторяла она свои слова. Только что не стихами. Она чуяла тень смерти везде, с недавних пор. «Не схожу ли я с ума? Или, обратно, чувствую тоньше других? Вижу ясней?» – как ученый она имела разные версии. «Или как псих». Кимо совершила свой утренний ритуальный обход живности. Погладила и приласкала каждого. Под конец достала из пластиковой коробки рыжего кота Грома, взяла на руки и села за стол. Перед ней был иллюминатор с видом на часть Луны и огромное небо. Небо вообще огромное. Об этом часто забывают потому, что живут среди построек. Когда их нет, оно заполняет собой всё.
Кимо гладила Грома по спинке, слушала его мурчание, а взор её терялся в звёздной черноте. Теперь она думала, что это очень интересный образ, «звёздная чернота». Как будто звёзды и пропасть между ними – одно целое. Внезапно, как озарение, на неё снизошло – «Так и есть!».