Стеклянная любовь. Книга первая. Алексей Резник
посмотрела на меня бесконечно печальным взглядом, словно бы навек прощалась со мной – тоскливо мне стало от ее взгляда, но я, все же, нашел в себе силы ей ободряюще подмигнуть, хотя никакой бодрости и не испытывал. Я стал готовиться к худшему и когда выходил в коридор, то был почти уверен, что на меня моментально накинутся тысячи неизвестных мне злобных тварей, вроде вот того «лиха одноглазого», которого я припечатал в коридоре, когда вы еще с внучкой только-только появились в Подлой Корчме..
Но на меня никто не кинулся, а наоборот – на душе у меня сделалось подозрительно спокойно. Именно, что – подозрительно. Всякое спокойствие в заведомо враждебной обстановке должно выглядеть подозрительным, потому как является одним из видов «наваждения»…
В общем, в коридоре горел яркий праздничный свет, двери бесчисленных комнат вдоль коридорных стен беспрестанно открывались и закрывались, громко хлопая при этом. Из-за дверей, Акапист, ты не поверишь, выглядывали озорные веселые девичьи лица и дарили мне улыбки и лукавые многообещающие взгляды. В воздухе пахло дорогой парфюмерией и чем-то еще особенным, в целом – приятным, но совершенно незнакомым, и у меня сложилось ощущение, что я попал в дорогой «лупанарий». И, да прости меня, брат, но я забыл о тебе, о твоей внучке, о Белиле, обо всех наших старых славянских Богах – в голове у меня завертелся какой-то сплошной не то калейдоскоп из цветных стекляшек, не то – праздничный фейерверк из цветных огней. В общем, я и сам не понял, как это случилось, но я, вроде как, сильно захмелел…
Какая-то яркая деваха в древне-греческой тунике схватила меня за руку и повела вдоль по коридору, беспрестанно щебеча что-то про какой-то «Большой Общий Праздник», во время которого всем нужно веселиться и ни о чем плохом не думать, вообще – ни о чем не думать! Шел я за ней, как последний дурак, как баран на веревочке и вышли мы вскоре во двор.
А во дворе, Акапист – «дым», что говорится, «стоит коромыслом» – в центре двора торчит, хочешь верь мне, хочешь, не верь, огромная зеленая елка! Елка самая что ни на есть настоящая, словно бы только что – из наших родных муромских лесов, и хвоей так густо пахнет, аж в глазах у меня, брат Акапист засвербило, слеза непрошенная набежала! И вся-то она разукрашенная стоит и сверкает, словно в Велесову Ночь, а вокруг хороводы водят всякие ряженые и размалеванные девки и парни, и, также, и не девки, и не парни, а – черт знает кто! И украшения то на елочных ветвях, Акапист висят очень странные и невиданные. Я, во всяком случае, за всю свою жизнь ничего подобного не видел никогда!
Визг, хохот, крик – мангалы и печи кругом, огонь в мангалах и печах, дым, вкусно пахнет жареным мясом. Какие-то девки за, то ли столами, то ли за лотками, разливают «зелено», и «красное», и «белое» вино по кубкам и всем желающим подают. А желающие эти, конечно же, все наши старые знакомые – отставные боги, полубоги, божки и ожившие идолы.
Даже