Стеклянная любовь. Книга первая. Алексей Резник
бывший матрос.
– Возьми десяток людей и ни секунды не теряя, дуйте вон на то кладбище, и арестуйте там двух буржуев – деда с девкой!
– А откуда они там взялись, Данил?! – злым ненормальным смехом рассмеялся изрядно подвыпивший Скабиченко. – На кладбище-то!
– По-моему, это местный купец с девкой своей и со всем «рыжьем» улизнуть от нас успел в последний момент! «Рыжья» на нем – на миллион, не меньше! Давай быстрей, а то уйдут!…
…Зоркие глаза старика без труда заметили несколько черных фигурок, проворно побежавших от околицы деревни через заснеженное поле по направлению к кладбищу, наверняка, с целью арестовать их с внучкой.
– Грязные алчные твари! – скорее с сожалением, чем с ненавистью произнес старик, и, устремив полный безграничной любви взгляд на красавицу-внучку грустно произнес: -У нас нет больше иного выхода, внученька – мы уходим в Коридор!
– Вслепую?
– Это лучше, чем бесславно и бездарно погибнуть здесь и составить компанию им! – он кивнул в сторону крестов и памятников. – Прощайся! Неизвестно – вернемся ли мы сюда когда-нибудь?!
Старик снял с правой кисти горностаевую рукавицу, отороченную мелкими александритами и некоторыми другими уральскими и цинь-линьскими самоцветами, и накрыл золотой набалдашник посоха широкой мозолистой ладонью…
…У Курдюкина прекратили трястись руки, и он вновь получил возможность воспользоваться биноклем. Ему удалось еще несколько секунд полюбоваться сверканием до сих пор не реквизированного фантастического богатства на шубах «купца-кровососа» и «купчихи-проститутки», а затем ярчайшая вспышка больно ударила по налитым кровьюглазам Курдюкина и на кладбищенскую горку опустилась Египетская Тьма… И, почти, сразу из тьмы, накрывшей сельское кладбище вертикально вверх ударил столп золотистого пламени. Не прошло и трех секунд, как изумленному Курдюкину и всем его головорезам сделалось ясно, что это у них на глазах внезапно «выросло» Дерево колоссальных размеров. Из золотого древесного ствола вытянулись сотни ветвей, и ветви окутала густая пушистая ярко-зеленая хвоя. На вершине Чудо-Дерева засияла призрачным светом пятиконечная нежно-сиреневая звезда, высветившая ночное зимнее небо на много сотен метров вокруг себя. А на Ветвях, равномерно растущих по всей километровой высоте золотого ствола, начали вспыхивать один за другим огромные блестящие разноцветные шары. Одновременно по ярусам ветвей снизу вверх, и сверху вниз зазмеились сербристым, золотистым и ярко-малиновым светом гигантские волнистые серпантины и щедро полились, сверкая переменчивыми бликами, мощные струи фольгового дождя…
– А-а-а-а-а-а-а!!! … – страшный крик, неудержимо рвущийся из, разинутых в суеверном ужасе, ртов нескольких десятков жестоких бездушных карателей слился в единую жуткую какафонию с собачьим лаем всех деревенских собак, бешено рвавшихся с цепей.