Сергей Васильевич выбирает профессию. Михаил Юрьевич Текучев
ала мама. – Иди скорей, ужин стынет.
Со второго этажа спустился мальчик лет десяти с вытянутым, несколько хмурым лицом. Не очень выразительные, но умные глаза, острый подбородок, узкий рот. Парень пока ещё не был тем красавцем, которого Элеонора видела на картинах.
– Его ведь можно поставить на автоподогрев, – сказал Серёжа. – А вот физика сама себя не сделает.
Элеонора улыбнулась. Такой серьёзный молодой человек… Его несомненно ждёт большое будущее. Биография подсказывала, что его интерес должен был только усиливаться, но у него в голове была только физика. Ничего, План всё стерпит, всё исправит.
– Что было нового в школе? – спросила она мягко. С гениями вообще нужно вести себя очень осторожно, она об этом прочитала достаточно литературы. Не как с особенными детьми, конечно. Однако – соблюдать меры предосторожности. Направлять, насколько это возможно. В последние месяцы Элеоноре начало казаться, что направлять гения – всё равно что сесть за руль болида Формулы-1, только получив права в ГИБДД. Под капотом (или что там у Формулы) сотни лошадей, но вот чтобы раскрыть их мощь… Нужно самому быть гением. Хоть в чём-то. Элеонора себя к гениям не относила.
И всё-таки, когда у неё созрел план, она не могла от него отказаться. Было что-то такое в глубине души, глупая, наивная уверенность, что именно она сможет. Первая женщина в истории, которая вырастила идентичного гения. Муж называл её в меру честолюбивой. Но на самом деле именно меры она и не знала, и прекрасно это понимала. Её план был больше, чем просто грандиозным. Она бросала вызов самой истории.
– Ничего особенного, – ответил Сергей.
– Может, тебя что-то беспокоит? Тебе нужно только сказать, и я тебе помогу. Или папа. Если мы не сможем, мы найдём того, кто сможет.
– Спасибо, – мальчик выдавил из себя улыбку. «Он явно подавлен», – отметила Элеонора. Она понимала, что не сможет всегда быть рядом с мальчиком, когда у него будут проблемы, но всё ещё готова была как львица броситься их решать, независимо от их сложности и масштаба. Да и какие проблемы могут быть у десятилетнего юнца? Что-то с кем-то не поделил, девочка не обращает внимание.
Элеонора тут же одёрнула себя. Ей нужно было постоянно вручную отключать подобные мысли. Иногда материнский инстинкт… Ладно, никаких инстинктов у человека нет – она это очень хорошо знала. Докторская по эволюционной биологии не даст соврать. Не инстинкт, желание заботиться брало верх над здравым смыслом и её великим планом. Она видела перед собой уже не идентичного гения, а маленького, смышлёного и самостоятельного человечка с небольшими проблемами с дисциплиной. Хмурого, но обаятельного.
– Мам, а кем я стану, когда вырасту? – не выдержал он наконец и задал мучивший его вопрос.
«О, нет», – Элеонора мысленно глубоко вздохнула. Ну почему именно сегодня?
– А кем бы ты хотел? – ответила она, изображая жизнерадостность.
– Ну… – мальчик ковырял котлету вилкой и болтал ногой. – Мне нравится физика. И языки. Особенно немецкий.
– Отлично! Поедешь в Швейцарию тогда. Я слышала, новый коллайдер запустят уже в следующем году.
– Пока я вырасту, он устареет, как предыдущий. И кто знает, где поставят новый? – удручённо сказал Сергей. Элеонора отставила чашку с недопитым кофе и пристально посмотрела мальчику в глаза. Она не могла нарадоваться его непоколебимой логике и здравому смыслу. Мальчик, несомненно, был слишком умён для своего возраста. Именно поэтому по настоянию отца он уже два года учился в специальной школе. Пусть, лишь бы мозг не ржавел без дела. С планом это соотносилось хорошо – школа была закрытой и, при некоторых финансовых вливаниях, управляемой средой
– Немецкий и физика всё равно пригодятся. Языки ведь сейчас не для общения учат, а для души. Хочешь общаться – есть же цифровые помощники. Любые языки в твоём распоряжении.
Мальчик хмыкнул. Он явно немного успокоился, но в душе всё ещё сохранял неуверенность.
– Может, тебе нужно просто отдохнуть? Согреться душой. Как на это смотришь?
Серёжа кивнул, но Элеонора никогда точно не знала, соглашался он искренне или так, чтобы от него отстали. Мальчик рос очень скрытным, как будто что-то подозревал.
– Компьютер, включи нам музыку. Что-нибудь из избранного.
В юности Элеоноры голосовые помощники только начинали свой робкий путь в массы, и её муж постоянно потешался над тем, когда её голос менялся при даче команды.
Заиграла прелюдия си минор.
Серёжа заёрзал на стуле.
– Опять тёзка, – протянул он.
– Что за произведение, ты помнишь?
– Прелюдия какая-то. – ответил мальчик уверенно.
– Из какого опуса? – упорствовала Элеонора.
– Кто ж их считал… Кстати, про счёт, ты знала, что можно считать до бесконечности и дальше? Первое такое бесконечное число называется омега. Ну, это из счётных.
Серёжа активно пытался сменить тему. «Плохо», – подумалось Элеоноре. Мальчик не хотел проникаться музыкой. Возможно, она