РАСКОЛ. Владимир Максимович Ераносян
в песочнице, скомандовал:
– Курс на драку! – И мальчишки, пересилив любопытство, подчинились. Игра так игра. Она представляли, что плывут к месту потасовки. Представляли точно так же, как крохотная Надюшка, сидящая на чугунной лошадке, представляла, что скачет к песочнице верхом. Она озвучила конский галоп: «Тык-дык, тык-дык, тык-дык».
Детишки окружили Михаила Ивановича, Женька был рад похвастаться своей осведомленностью о происшедшем между Толиком и Борькой конфликте, не забыв вставить в свой рассказ собственное мнение о том, кто из претендентов имел больше прав на этот совок. Надюшка тоже все видела, но вредные мальчишки не давали сказать ни слова. А ведь ей так хотелось тоже что-нибудь рассказать. Надюшка нашла, что добавить:
– А Маша муравьев давила.
Она во всех красках рассказала, как Машенька разрушала муравейник.
Перед воспитателем нарисовалась полная картина того, что случилось в песочнице. Мальчики перестали реветь, резь в глазах прошла. Они стояли, понурив головы, ожидая, что последует наказание. И теперь им было все равно, что злополучный совок держит в руках Машенька.
– Разве можно драться из-за такой ерунды? – причитал воспитатель. – Когда вы научитесь уступать друг другу? Вы что думаете, все споры надо решать с помощью силы? Если бы взрослые поступали так, уже давно была бы война. Опять ты, Толик, ищешь кого послабее. И так знают, что ты – мальчик крепкий. Зачем тебе постоянно доказывать свою силу, выставлять напоказ свои мускулы? Уважение так не зарабатывают. А вот если бы ты, Толик, уступил, отдал совок Бориске, представь, как бы все удивились. Вот, сказали бы, какой у нас Толик справедливый. Как он хорошо поступил. Так заслуживают авторитет, а не с помощью кулаков. А ты, Мария? – Он пожурил девочку. – Они хоть пацаны, а ты же – девочка, будущая девушка, хочешь врачом стать, как мама, людей хочешь лечить, а сама муравьев убиваешь. Как ты можешь? Ведь они же живые, они же тоже жить хотят. А ты над живыми существами экспериментируешь, поступаешь, как фашисты в концлагере.
– А красные муравьи плохие. Это черные хорошие, – попыталась сквозь слезы оправдаться Машенька.
– Кто тебе сказал такую глупость? Все муравьи пользу приносят. Им природа жизнь дала, а ты эту жизнь отнимаешь. Кто тебе дал право решать, жить этим мурашам или нет? Почему ты такая жестокая? Обрадовалась, что они беспомощные, а если придет какой-нибудь великан и будет тебя давить своей огромной ступней? Как ты этих муравьев. Тебе это понравится? Жестокость порождает жестокость.
Девочка плакала навзрыд.
Михаил Иванович еще долго мог философствовать в этом роде, поучая малышей. Но вдруг он заметил, что возле калитки остановился перламутровый «порш». Из него вышел высокий, элегантно одетый мужчина в ярко-красном галстуке. Михаил Иванович узнал этого человека. Этот человек приезжал к нему всегда, когда Бейсику требовались его услуги.
«Придется сегодня оформлять отпуск без содержания», – подумал Михаил Иванович.
– Ну,