РАСКОЛ. Владимир Максимович Ераносян
однажды в руки кардинала Пински попала секретная докладная записка для Конгрегации Священной Канцелярии, блюдящей за чистотой доктрины веры, писанная рукой Потрезе…
С момента прочтения документа Пински обратил свое внимание на Потрезе. В докладной записке было много витиеватостей, но больше было конкретики. Речь шла о Восточной Европе, в частности, об Украине. Дело касалось кредитов для некой особы и субсидирования очень любопытного долгосрочного проекта. Содержание записки не могло не вызвать интереса Пински. Он давно занимался проблемой, затронутой в документе.
Пински знал, что Потрезе жаловался генералу ордена на высших духовных иерархов, которые, по его словам, не воспринимают его разработки всерьез. Кардинал Пински почти не сомневался, что ни один из высоких братьев, состоящих в Конгрегациях Римской курии, не соблаговолил принять не в меру суетливого аббата, а когда кардинал попросил своего викария порыться в журнале, то оказалось, что Потрезе записывался на прием и к нему.
Прежде чем пойти на контакт с Потрезе, Пински разузнал все, что можно, о ходатае и только после детального изучения полученной информации назначил короткую аудиенцию. Встреча растянулась на три часа. После этого разговора Пински стал ярым сторонником проекта Потрезе.
Пински организовал выступление Бенито Потрезе на закрытой коллегии своих единомышленников, нескольких высокопоставленных братьев ордена. Презентация проекта имела положительный резонанс, хотя Потрезе и пришлось отвечать на вопросы. Один из братьев спросил аббата:
– А стоит ли сотрудничать с личностями явно мафиозными?
Доводы Потрезе были весьма правдивы:
– Я считаю, что только в союзе с конкретными людьми, закрыв глаза на их моральный облик, можно достичь желаемых целей. Христос отпустит нам грехи, ведь они свершатся ради благого дела. В отличие от трусливых униатов с Галичины, откровенных иждивенцев, среди которых нет ни одной деятельной натуры, особа, на которую я возлагаю свои надежды, без боязни берется за дело.
Кардинал Пински хотел остаться в тени. Он решил не афишировать свои симпатии к Потрезе, чтобы в случае удачи разделить с ним лавры победителя, а случае провала иметь полное право обрушить на него гнев вместе с другими. Таковы были законы братства. В ордене царила атмосфера тайной полиции, где думали одно, говорили другое, делали третье, а в результате выходило четвертое. Кардинал Пински не достиг бы таких вершин, не владей он в совершенстве искусством, которому обучался с детских лет. Но в глубине души Пински сочувствовал Потрезе, этому волевому человеку, который не испугался взять ответственность на себя. Он молился, чтобы все получилось. Восточные земли – это и Перемышль, его родина, там жил и верил старик Лукаш, там надругались вначале над его святой верой, а затем отобрали жизнь.
На следующее утро Потрезе должен был вылететь на Украину. Кардинал пожелал встретиться с аббатом до отбытия того на Восток. Они встретились