Аннигиляция. Сергей Журавлев
с девочкой лет пяти, Глеб не выдержал и, прицелившись, выстрелил из арбалета. Насильник как раз в это время принял позу, позволившую стреле попасть прямо «в яблочко». Хлопок был настолько тихий, что его никто не услышал, хвостовая часть снаряда, отброшенная взрывной волной назад, упала в заросли не замеченной. Брюхо аборигена мгновенно вздулось от пороховых газов, и, корчась от боли, он свалился с подвесного мостика прямо в колодец, из которого племя черпало воду. Девчушка убежала в одну из хижин, а папуасы, уставившись на извивающегося в муках соплеменника, дико ржали. Разорванные внутренности приносили раненому невыносимую боль. Он неистово орал, катаясь в грязной луже. Двое соплеменников, осторожно озираясь, стали спускаться к нему. На крики из подвесного жилища высыпали все жители, их оказалось не более трех десятков, включая стариков и младенцев.
«Это же надо! – удивился Глеб. – Боеспособного населения всего-то пять человек. Даже если объявить тотальную мобилизацию, наберется максимум пятнадцать копий. Однако, как крепко они держат в страхе целые «армии»! Ну да ладно. Самое время брать «языка».
Зарядив арбалет стрелой с транквилизатором, он стал ждать удобного случая. Тем временем раненый, пару раз дернувшись напоследок, затих.
Выкрикивая что-то друг другу, соплеменники вытащили труп из загаженного колодца и, убедившись, что их сородич мертв, подняли лица к небу. По лестнице, сплетенной из лиан, к ним стал спускаться крепкий папуас. Богатое колье на шее из ракушек и зубов красноречиво свидетельствовало о том, что он вождь.
«Как нехорошо вышло. А ведь планировали обойтись без смертей, – вздохнул Радионов, но тут же успокоил себя: – Хотя в этом случае по-другому и быть не могло».
Подойдя к мертвому, вождь потрепал сородича по лицу, попинал ногой то в один, то в другой бок и, убедившись, что тот умер, подозвал двух воинов и указал на лес. Соплеменники поволокли труп в сторону зарослей, а Глеб прицельно пустил стрелу в спину вождя. Почувствовав укол, папуас оглянулся и, мгновенно обмякнув, упал на землю. На верхних «этажах» никто ничего не понял. А то, что вождь упал, скрутившись калачиком, приняли за часть неизвестного им ритуала.
Вернувшиеся с окровавленной головой своего товарища, воины остолбенели, увидев вождя, лежащего в позе эмбриона. Их охватила паника, и они стремглав вскарабкались наверх, выбрав за собой плетеную лестницу. Глебу оставалось дождаться темноты и заняться «реинкарнацией» вождя.
Утро в тропиках наступило так же быстро, как и ночь, минуя стадию сумерек. С первыми лучами солнца жители подвесной деревни высыпали на площадку перед жилищем и увидели своего вождя, сидящим у дерева. Их радости не было предела. Они заулюлюкали, спустили ему лестницу, и вождь медленно стал взбираться наверх. Прошло не более часа, когда все жители «поднебесья», включая пленников, уже стояли внизу у очистившегося за ночь источника и жадно пили воду. Затем вождь взял за руку самого крепкого воина и удалился с ним в чащу. Это ни у кого не вызвало подозрений,