Одержимый. Шарлотта Физерстоун

      Анаис застыла на месте, потрясенная, объятая ужасом. Смысл сцены, свидетельницей которой она только что невольно стала, с ошеломляющей скоростью завертелся в ее голове. Грудь Анаис стала стремительно подниматься и падать, сейчас она чувствовала себя так, словно кто-то накинул на ее горло широкую ленту и стал душить. Трясущимися руками бедняжка сорвала шляпку со своей головы. Неужели Линдсей мог так с ней поступить? Как это возможно, как – после всего, что их связывало, что произошло между ними в конюшне, так легко упасть в объятия другой?

      – Боже праведный, ты давно здесь? – Ошеломленная Анаис не знала, почудились ей эти слова, или Линдсей действительно произнес их вслух.

      – Достаточно давно, чтобы увидеть тебя с ней и услышать, что ты любишь ее, – прошептала Анаис, из последних сил пытаясь подавить рвущиеся из груди рыдания. Она отвела взгляд от внушавшего отвращение Линдсея и увидела, в первый раз четко увидела женщину, которая крепко прильнула к нему.

      – Почему? – одними губами, задыхаясь от ужаса, прошептала Анаис.

      Закончить фразу ей так и не удалось. Она просто не могла смотреть на Ребекку, прижимавшуюся к Линдсею, на ее груди, блестящие от смелых ласк его влажного рта. Нет, это было выше ее сил: глядеть на женщину, которую считала своей близкой подругой, облаченную в этот костюм – единственную за всю жизнь Анаис вещь, которая не была придумана или заказана ее матерью. Это был единственный наряд, в котором Анаис так мечтала предстать перед Линдсеем. О боже, какой же глупой и доверчивой дурочкой она была, когда думала, что Ребекка забрала ее муслиновый мешок с костюмом по ошибке! Нет, это была не случайная ошибка, а замысел – жестокий, омерзительный замысел.

      – Это тебе предназначались слова любви, которые я говорил! Я думал, что со мной была ты, Анаис. – Линдсей запнулся. – Позволь мне объяснить…

      – Не думаю, что здесь требуются какие-то слова, любимый, – сладко пропела Ребекка. Сейчас подруга напоминала Анаис коварную змею, каковой, в сущности, и была. – Мне кажется, то, что Анаис видела, говорит само за себя. Нам не нужно больше скрывать свои чувства.

      – Не прикасайся ко мне, – со злостью бросил Линдсей, пытаясь стряхнуть Ребекку, вцепившуюся ему в руку. – Черт тебя подери, что ты наделала?

      – Это наделал ты, Линдсей, – горько возразила Анаис. – Ты, ты сам сотворил это.

      – Позволь мне объяснить, – пробормотал он и, пошатнувшись, придвинулся ближе. – Я был с Уоллингфордом. И я… взял что-то… то есть я съел что-то, от чего мое сознание помутилось. Я думал, что Ребекка – это ты. Я нисколько, ни капли не сомневался, Анаис, что на самом деле это – ты.

      – Как ты мог подумать такое? Мы совершенно разные!

      – Да,