.
итогам твоего рандеву с хитрецом.
– А когда?
– Наверно, после музея.
– После музея запланирован обед с дамой, – пошутил Эди.
– Остается позавидовать твоим заботам, – весело обронил Володя.
– В таком случае предлагаю поменяться местами, особенно если речь вновь зайдет о нарах, – в том же тоне заметил Эди.
– Вот этого не надо, так что беру свои слова обратно, – торопливо сказал Володя и тут же продолжил: – Эди, надо бы рассчитать, на какой час планировать.
– Давай попробуем. Записывай, пару часов на музей.
– Записал.
– Плюс обед да дорога туда-сюда.
– В итоге как минимум четыре часа, – предположил Володя.
– Да, где-то так, – согласился Эди.
– Хорошо, я доведу это до своего непосредственного, – заметил Володя и тут же, как бы между прочим, спросил: – А не подскажешь, с чего это он, вернувшись со вчерашней встречи, потребовал поднять все материалы на эту шайку-лейку аж с рождения Христова и нарисовать подробнейший портрет хитреца?
– Могу лишь сказать, что ты не хуже позднего Гойи сможешь выразить проявления подлой души того хитреца, его мерзопакостность, сильные и слабые стороны характера и картин жизни, уделив при этом пристальное внимание уязвимым для наших дружеских стрел местам и эпизодам.
– Охо, вот так сказал, что заворот не кишок, а мозгов может приключиться, – хохотнул Володя.
– А ты без анатомии, – сыронизировал Эди, – и тогда все станет на свои места.
– Я попробовал пошутить, но не тут-то было, – хихикнул Володя и быстро добавил: – А за подсказку спасибо, буду должен.
– Тогда желаю успехов, – в тон ему произнес Эди и, положив трубку, развернулся к Любе.
– Ваш кофе почти остыл, – улыбнулась она.
– Выпью и такой, ведь он вами сварен.
– Вы, как всегда, галантны, – заметила она и после некоторых раздумий спросила: – Эди, за что сердитесь на Володю?
– С чего взяли? – удивился он.
– Значит, показалось, но на всякий случай имейте в виду, что он и его ребята относятся к вам с большой симпатией и всегда готовы помочь.
– Любаша, это у нас с ними взаимно. Иначе и быть не может, ведь служим одному Отечеству.
– Она, наверно, уже на подходе, вам надо возвращаться к себе, – неожиданно промолвила Люба, устремив искрящийся взгляд в самые зрачки его глаз, отчего на какие-то доли секунды он буквально оцепенел.
– Да, пора идти, – произнес Эди, усилием воли преодолев этот взгляд, и резко поднялся на ноги.
– Извините, я не хотела, – промолвила Люба, последовав его примеру.
– О чем вы? – спросил он, сделав вид, что не понял значения ее слов.
– Я хотела, чтобы вы сказали, что не хотите уходить.
– Взглядом?
– Да, взглядом.
– А на словах слабо? – улыбнулся Эди и пошел к двери.
– Не имею право, служба. Вот если бы вы захотели… – не договорила она и направилась за ним.
– Вам недостаточно того,