Пасынок судьбы. Сергей Кусков
окончив школу с купленным отличием, сеньор Кампос пойдёт учиться в самый престижный университет. – Я обернулся на Толстого, внимательно с прищуром меня разглядывающего. Если б взглядом можно было убить, я был бы труп. – Учиться, конечно, он будет так же, как и здесь, но в университете это гораздо легче устроить. Там цель – не учёба, нет баллов для поступления, есть лишь итоговый диплом, который тоже можно организовать при помощи шантажа и финансовых вливаний. Поэтому те четыре-пять лет станут для сеньора Кампоса непрерывным праздником, с пьянками и гулянками каждый день.
Я сделал паузу. Аудитория мысленно со мной согласилась. Да и трудно не согласиться с подобным утверждением, глядя на его поведение сейчас.
– Затем он пойдёт работать. Скорее всего, папочка сунет его в какое-нибудь хлебное место, синекуру, где ничего не надо делать и получать за это большие деньги. Параллельно подарит небольшую фирму, где тот станет генеральным директором и в которой даже не будет появляться.
Я оглядел лица ребят вокруг. Все, включая Хуана Карлоса и сучку Долорес, с интересом слушали. Это не подстава гламурных потаскух, это чистая импровизация, да ещё на одном из самых жёстких уроков с самым непредсказуемым и суровым преподавателем.
– Так и пойдёт: он будет отдыхать, хорошо проводить время, за него будут работать менеджеры низшего звена, таща на себе всю адскую рутину. Он же будет получать за это премии и бонусы.
Затем, со временем, сеньор Кампос лишится поддержки своего папочки. Не знаю, но мне кажется, что такие люди долго не живут. По крайней мере, на свободе…
В аудитории воцарилась гробовая тишина. Даже профессор перестал улыбаться. Я играл с огнём, и играл сильно. Кампос – не тот человек, с которым можно шутить.
Я имею в виду Кампоса-старшего, конечно. Мне же было всё равно, точка невозврата уже пройдена. Меня несло, и остановиться я смогу лишь в могиле.
– Или конкуренты грохнут, типа передел сфер влияния, или зарвётся, своей мафии дорогу перейдёт. Кто его в их бандитских делах разберёт! На самый худой конец, департамент безопасности всё-таки нароет на него достаточно улик, и дона Виктора закроют лет на сто двадцать – сто тридцать… – Я картинно обернулся во все стороны вокруг, вешая на себя озадаченное лицо. – А что вы все с таким удивлённым видом? Как будто не знаете, кто такой Виктор Кампос!
Мой энтузиазм никто не поддержал. Гробовое молчание тянулось, но оцепенение начало проходить. Да, мы все знаем, кто такой Кампос, конечно же. Только говорить вслух боимся. Боялись. А теперь, когда эта информация озвучена, чего нам бояться? Теперь в ней ничего страшного нет! Да, Кампос – преступник. Да, бандитский авторитет. А мы все такие смелые, когда жопой в огонь за каштанами лезть не надо, и будем это открыто обсуждать! Это же Шимановский первый сказал, вот он пусть и боится!
Эта мысль в той или иной степени отчётливости и законченности проступала на лицах всех однокурсников. Меня скривило внутри от отвращения. Дерьмо! Всё вокруг – дерьмо!
– Но его сынок к тому моменту приобретёт достаточный