Нечаянный богатырь. Дарья Кожевникова
бабке о моих полетах на ее метле совсем не хотелось, равно как и признаваться, что меня уже успели качественно опохмелить. Чего дразнить бабку попусту, да еще и вместе с котом? И потом, она ведь после этого обо всем остальном сама бы уже догадалась. Хорошо хоть, что при помощи своего блюдечка не додумалась меня поискать, за что отдельное спасибо ее похмельному духу и нездоровой панике. Так что я поспешил перевести разговор на другое:
– Ну как Жажила, яблочек дал?
– Конечно! Тройчик! Да разве ж он нам с тобой отказал бы?
– Тогда давай-ка приступим уже к расследованию.
Бесценная моя «дама Яга, работающая пенсионерка»! Если бы не она, на сколько верст больше мне пришлось бы проходить каждый день? В какие дебри залазить, сколько всякой пыли на себя собирать? Сколько пришлось бы опросить лишних и порой не самых приятных свидетелей? Сколько лживых подозреваемых отпустить из-за отсутствия доказательной базы? Подумать страшно! Когда я только начинал работать, меня все это в отчаяние приводило. При всем при том, что, как вы, наверное, уже поняли, шалопай я изрядный и лишней суеты вообще не люблю. Но, на мое счастье, еще на заре моей карьеры мне повстречалась ОНА, моя «дама»! Обратилась она ко мне не с жалобой – ну кто, даже самый крутой в лесу, осмелится Ягу зацепить?! Она же убить не убьет, но такую порчу нашлет, что самому потом жить не захочется! Пришла ко мне бабка с юридическим вопросом насчет официальной регистрации своей бродячей избы. С весьма сложным, надо сказать, вопросом. Но я, тогда еще совсем молодой, зеленый и очень уважающий старшее поколение, перелопатил кучу законов не за страх, а за совесть, поднял тьму всяких сводов и подпараграфов и все-таки смог найти достойное и грамотное решение. После чего Яга заявилась ко мне домой с котом и жбаном, чтобы отблагодарить за хлопоты, и я под черпаки отменного мухоморового винища изливал ей душу до самой зари. Все рассказал, уж не поленился! И про батю своего в генеральском чине, отчаявшегося сделать из меня супермена всех времен и народов, а потому просто сославшего меня сюда на неопределенный срок, на исправительные работы. И про маму… ну, про эту святую женщину, умеющую нас с батей обоих как-то терпеть, не надо много рассказывать, это просто прочувствовать надо. И про свою запретную любовь к прелестной рыси с янтарными глазами, ответившей мне пылкой взаимностью, рассказал. И о том, как все родственники, узнав о наших чувствах, дружно на нас ополчились… это, кстати, тоже повлияло на батино решение о моей ссылке, в то время как Лагуту отправили в какой-то крутой универ за кордоном. Слушая последнюю часть моей ночной исповеди, Яга даже прослезилась – она обожает все романтическое, так что эта любовная история проняла ее до самых душевных недр. Я, находясь под гнетом оживших воспоминаний, тоже был настроен на лирический лад. И вот уже на рассвете, под храп давно отрубившегося кота, мы с Ягой сидели в обнимочку и утешали друг друга, обмениваясь заверениями в вечном уважении и любви. А она меня еще и в том