В поисках тебя. Ксения Польская
за тобой, не пытаясь постоянно держать тебя около себя, не думать о тебе?
Это зависимость. Она опускает меня в яму. Мне стало так наплевать на себя. На свои собственные цели и чувства. Всё чего я хочу – быть постоянно с тобой. Это неправильно, неправильно, неправильно!!! Это просто уничтожение личности.
Как бы мне не было с тобой тяжело – ты ведь зациклен на себе и холоден ко мне, я не смогу уйти от тебя, потому что тогда мне придется отказаться от части себя, отрезать, отпилить и будет мучительно больно. Очень больно…
Дай мне понять себя. Не дави меня собой.
Я сел в кафе. Заказал американо и штрудель с яблоками. Затем позвонил в справочную и узнал номера телефонов всех волонтерских организаций.
Часа три их обзванивал. Спрашивал. И с каждым звонком понимал, что не смогу тебя найти. Расстояние между нами может быть огромным, а может быть, и нет. Но, почему удача отвернулась от меня? Почему не могу выйти на улицу и силой своего желания и любовью притянуть тебя? Это все в фильмах и книгах – просто, а на самом деле… Я зову, но все организации посылают меня куда подальше. Одни ничего не знают о тебе, другие не ведут список сотрудников-волонтеров.
Хорошо, эти идиоты не хотят меня слушать, значит, я должен что-то делать. Думать, куда бы на ее месте подался, учитывая особенности ее интересов…
Дом престарелых! Точно!
Вторник
Отвратительно думать об одном и том же постоянно. Я думал о тебе, и мой мозг просто разрывался на части, невозможно, невозможно, думать об одном и том же постоянно! Где ты? С кем ты? Все ли с тобой в порядке? Почему ушла? Когда одумаешься и приедешь? Напишешь, позвонишь? Ведь я знал. Ты любишь меня.
Но всегда ли может жить любовь? Или что-то может ее убить бесследно, навсегда? Что-то может заставить человека возненавидеть возлюбленного, оставив попытки цепляться за неудавшиеся отношения? Стать равнодушным, исчезнуть.
Я помню, помню, Боже мой, сколько раз ты реанимировала наши отношения.… Сколько раз бросала все, приезжала ко мне, извинялась за мои грехи и проколы. Целовала и прощала. Все. Любила. Так сильно, как, наверное, сильно возненавидела меня. Это справедливо. Справедливо, возненавидеть такого человека, как я. Только одного не могу понять, зачем ты так долго терпела все это? Ведь я всеми своими поступками, видом показывал, что ты мне не нужна.
А теперь вот как. Теперь ты мне нужна. И даже больше, чем я тебе был нужен. Удивительно гадки мужчины. Когда добыча убегает от них, они начинают в срочном порядке догонять ее, даже если раньше воротили от нее нос.
Итак. Дом престарелых в нашем городе, на мою радость, один. Звонил – никто не отвечает. Уже вечерело, и нужно было решать вопрос как можно скорее. Авось, повезет.
Высокая пятиэтажка, видно, сталинской постройки, бледно-розового цвета, огороженная высоким забором, с внутренним двором, засаженным низкой травой и полевыми цветами. Я оглядел двор: пару березок, беседка из светлого дерева, пара скамеек, а на них старушки. Они с удивлением смотрели на меня, а я на них. Им было под девяносто, сухонькие ручки, жилистые, узловатые ноги, хмурые маленькие глазки,