Закулисные тайны и другие истории…. Александр Журбин
названия – «Вся эта суета».
Да-да, артистическая суетная жизнь, она немного poignant: джаз, музыка, танцы, немного порочно, немного ядовито, кайфово-наркотично, в дыму, предательски, болезненно, немного извращенно, и даже с гнильцой, вульгарно, при этом страстно и нервно.
Это все я перевожу на русский многозначное слово poignant.
Такая суета – не плохо и не хорошо. Это просто жизнь. Вот такая артистическая жизнь. Где все суетятся, смеются, весело ненавидят друга, ведут себя как дети (часто превращаясь в очень злых детей), где главное слово – успех, а провал – повод для самоубийства, но все равно главное играть, неважно, на рояле, на сцене, на экране, играть словами или красками, главное – играть!
Здесь все что-то продают, и все являются клиентами, все вместе суетятся, одновременно и обманывая, и обожествляя друг друга.
Основная мания здесь: быть в центре внимания. Фраза из фильма «Birdman» «You’re not an actor, you’re a celebrity» («ты не актер, ты знаменитость») – главная дезидерата на этом уровне суеты…
Я не могу забыть, как в фильме «Devil’s advocate»(1997) Дьявол (которого играет Аль Пачино) совращает и развращает адвоката Кевина (Киану Ривс), и когда тот полностью разрушен, произносит сакраментальную фразу: VANITY is definitely my favourite sin («Суета/Тщеславие – определенно мой самый любимый грех».)
О знаменитой строке Мандельштама: «Значенье – суета, а слово – только шум» до сих пор идут споры. Значит ли это, что любое значенье – суета. Важно как это звучит – а о чем – неважно?
Или наоборот, суета – это и есть главное значение: чтобы мы ни написали, это всего лишь суета, и не более.
Уже никто не расскажет, что имел в виду поэт.
Выбирайте сами.
И можно суетиться по-разному, выбрав любой из трех описанных вариантов.
Выбор – за вами.
Одиночество полезно, но не для всех
Тот, кто любит одиночество,
либо дикий зверь, либо Господь Бог.
Каким бывает одиночество?
Крутым, как свидетельствует Ахмадулина («Ах, одиночество, как твой характер крут.»)
А каким еще?
Тут гигантское разнообразие.
Одиночество может быть жалкое и царственное, угрюмое и величественное, гордое и безысходное. Если поднапрячься, то можно вспомнить еще 30–40 определений одиночества, и все они будут высвечивать разные оттенки этого состояния.
Кто только ни рассуждал об одиночестве – философы, писатели, художники, ученые, политики, музыканты.
Вот что, например, сказал великий Эйнштейн: «Я живу в одиночестве, которое болезненно в молодости, но прекрасно в годы зрелости и старости».
А уж поэты и писатели? Практический каждый поэт, от мала до велика, как-нибудь отметился и что-нибудь написал про это. Существуют толстые антологии стихов об одиночестве, если погуглить – миллионы строк, от Пушкина до Бродского, от Шекспира до Одена.
Величайший роман ХХ века называется «Сто лет одиночества» и он настолько замусолен, что о нём и писать не хочется.
То же относится к музыке. Пьес под названием