Селфи. Юсси Адлер-Ольсен
из комнаты. По крайней мере, то, что она ничего не сказала об этом Патрику, точно было ошибкой. И сейчас она, несомненно, наслушается в этой связи. До сих пор Патрик никогда не распускал руки, она связалась с ним в том числе и по этой причине. Однако отныне ситуация вполне могла поменяться.
– Ты знаешь, Мишель, мне кажется, сейчас не время это обсуждать. Судя по реакции Патрика, я могу предположить, что ты, видимо, забыла рассказать ему про свою комнату. Я угадала? – Ведьма так и сверлила ее взглядом.
Мишель еле заметно кивнула. Патрик резко вскочил и встал у оконного проема, загородив собой почти весь свет.
– Должно быть, произошла какая-то ошибка, – наконец предположил он, нахмурившись. – Я съезжу к хозяевам комнаты и выясню, почему они вам так сказали.
Он обратился к Мишель, и его слова совершенно явно следовало воспринимать не как пожелание, но как приказ:
– Мишель, ты пока побудешь здесь. Твой консультант любезно предложил тебе работу, так что, думаю, тебе как раз стоит обсудить детали этого, договорились?
Мишель сжала губы, когда Патрик вышел, в негодовании хлопнув дверью. Как подло с его стороны покидать ее в столь сложной ситуации! Если б она знала заранее, что эта женщина решит проверить ее жилищные условия, то просто-напросто сохранила бы комнату. А теперь что ей делать, черт возьми? Они не могли позволить себе выложить задолженную сумму, тем более если сверх этой суммы придется платить какую-то неустойку…
Лишь бы Патрику удалось продуктивно поговорить с хозяевами – тогда она могла бы снова снимать эту комнату, наверняка они не будут против. До тех пор пока арендная плата будет меньше, чем пособие по безработице, можно будет даже кое-что выгадать, хотя 1800 крон, что она отстегивала за жилье, тоже были для нее немалыми деньгами. Вообще-то Мишель рассчитывала тратить их на себя, именно поэтому она так и поступила. Разве Патрик не радовался, глядя на ее новую прическу и ухоженные волосы? И вроде бы не приходил в отчаяние, когда она надевала новое соблазнительное нижнее белье…
Спустя десять минут Мишель сидела перед кабинетом, приходя в себя и размышляя над ситуацией. Факт мошенничества совершенно точно будет изучаться подробно, консультант даже не попыталась это скрыть. А значит, им придется расстаться с большой суммой денег. Мишель даже не хотела слышать размер выплаты. От одной мысли об этом ей становилось нехорошо.
Но почему Анне-Лине так странно себя ведет? Из-за того, что Мишель отказалась от работы в прачечной?
Ну уж нет! Мишель затрясла головой. Это уж совсем какое-то дно общества. Не собирается она каждое утро вставать в четыре часа и тащиться на поезде в Эльсинор, чтобы перетряхивать чужие засранные простыни. В большом количестве постельное белье поступает в прачечную из больниц, прямиком с кроватей пациентов. А кто знает, чем они болеют? Болезнь вполне может оказаться заразной, даже смертельной. Как, например, гепатит, вирус Эбола… да мало ли еще какие бывают болезни. Размышляя об этом, Мишель ощутила приступ тошноты.
Нет-нет, от нее