От картины к фотографии: визуальная культура XIX-XX веков. Джон Бёрджер
bondiront dans la plaine,
Et les brochets au bleu nageront dans la Seine;
Les epinards viendront au monde fricasses,
Avec des croutons frits tout au tour concasses.
Les arbres produiront des pommes en compotes
Et l’on moissonnere des cerricks et des bottes;
Il neigera du vin, il pleuvera des pulets,
Et du ciel les canards tomberont
aux navets.
Всемирные выставки – это места паломничества к товарному фетишу. «L’Europe s’est deplacepour voir des merchandises»[47], – говорит Тэн в 1855 году. Всемирным выставкам предшествуют национальные промышленные выставки, первая из которых состоялась в 1798 году на Марсовом поле. В ее основе – стремление «развлечь рабочий люд, чтобы она стала праздником его эмансипации». Рабочий человек как клиент находится на переднем плане. Структура индустрии развлечений еще не сформировалась. Народный праздник должен эту структуру создать. Прославляющая индустрию речь Шапталя открывает выставку. Сен-симонисты, планирующие индустриализацию планеты, подхватывают идею всемирных выставок. Шевалье, первый авторитет в новой области, был учеником Энфантина и издателем сен-симонистской газеты «Globe». Сен-симонисты предвидели развитие мировой экономики, но не классовой борьбы. Участвуя в промышленных и коммерческих предприятиях середины века, они были беспомощны в вопросах, касающихся пролетариата. Всемирные выставки высвечивают меновую стоимость товара. Они создают ситуацию, в которой его потребительская стоимость отступает на второй план. Они открывают фантасмагорию, в которую человек вступает, чтобы отдаться развлечению. Индустрия развлечений облегчает его положение, поднимая его на уровень товара. Он вверяет себя ее манипуляциям, наслаждаясь отчуждением от себя самого и от других. Интронизация товара и окружающий его ореол развлечения составляет тайную тему искусства Гранвиля[48]. Этому соответствует диссонанс между его утопическим и его циническим элементом. Его утонченность в изображении мертвых объектов соответствует тому, что Маркс назвал «теологическими ухищрениями» товара[49]. Она находит выражение в specialite – эксклюзивной товарной марке, появляющейся в это время в индустрии предметов роскоши, карандаш Гранвиля превращает всю природу в такой товар. Он изображает их в том же духе, в каком реклама – это слово появляется тоже тогда – начинает представлять свой объект. В конце концов он сходит с ума.
Мода: Госпожа Смерть! Госпожа Смерть!
Всемирные выставки возводят товарную вселенную. Фантазии Гранвиля переносят товарные характеристики на вселенную. Они модернизируют ее. Кольца Сатурна превращаются в чугунный балкон, на который его обитатели по вечерам выходят подышать свежим воздухом. Литературным эквивалентом этих графических фантазий являются книги естествоиспытателя-фурьериста Туссеналя. Мода предписывает ритуал, в соответствии с которым полагается почитать фетиш товара, Гранвиль расширил границы ее претензий, так что они охватили как предметы повседневного обихода, так и космическое пространство. Доводя ситуацию до крайности, он вскрывает природу моды. Она находится в противоречии с органическим
Что, божественный Сен-Симон, если бы весь мир,
От Парижа до Китая, был устроен по твоему учению,
Наступил бы поистине золотой век,
Потекли бы реки из чая и шоколада;
Жареные барашки прыгали бы по лугам,
И тушеные щуки плавали б в Сене;
И шпинат появлялся б на свет во фрикассе,
Вместе с крутонами, нашинкованными и пассированными.
На деревьях росли б яблочные компоты,
Вместо дождя с неба шло бы вино, а вместо снега
Падали б куры и утки с брюквой.
Вся Европа тронулась с места, чтобы посмотреть на товары (фр.).
Гранвиль (Grandville, наст. имя – Жан-Жак Исидор Жерар, 1803–1847) – график-карикатурист, создатель актуальных сатирических произведений и литературных иллюстраций (Лафонтен, Беранже, Гюго).
«Капитал», отд. 1, гл. 1, § 4.