Пламя подлинного чародейства. Владимир Мясоедов
чудо, то кошмары бы снились долго.
– Здравствуйте, коллеги! – Мое приветствие заставило их скривиться. – Мне пришлось побеспокоить ваш сон ради очень-очень важного дела. А именно лекции о профессиональной этике, следование правилам которой требует пристального внимания со стороны тех, кто по роду деятельности обязан заботиться о своей пастве.
– Ни демона лысого не понял, чего ты хочешь, мерзавец, – окрысился тот гаденыш, что все время ходил с плеткой. Странно, но сейчас его хвостатой спутницы рядом не обнаружилось. – И лучше бы тебе придумать какую-нибудь сказку поубедительнее.
– Так, – вздохнул я и не без некоторого внутреннего содрогания положил руки на круглый алтарь. Молнией не стукнуло. Да и татуировка на щеке ничем себя не проявила. – Сэр Олкотомер здесь уже был… А кто ж из ваших мне еще должен?
– Угрожаешь, падаль?! – взвился из-под одеяла монах, обладающий святой магией, занося руку для удара. Причем на пальцах его плясало обжигающее глаза чистое белое пламя.
– Предупреждаю, урод, – решил отбросить в сторону дипломатию и вежливость я. – Бараки забиты ранеными. И умирающими. В своем подлатал, кого сумел, но силы кончились, а люди, требующие исцеления, остались. Вон, самую тяжелую пациентку даже вам на дом привел, чтобы лишний раз ноги не утруждали.
– Все в руках Отца Времен, правда, брат Тензор? – пожал плечами, обращаясь к своему приятелю монах, убирая однако заклятие. – Брр! Холодрыга!
Если он мог позволить себе спать фактически голым, какое-то подобие ночной рубашки, по обилию кружев больше похожее на женское платье, не в счет, то температура в помещении явно поддерживалась вполне комфортная.
– Воистину. – Церковник, долго пытавшийся оставить на моей спине шрамы от плети, поступил умнее, сначала скинув на пол одеяло, а потом встав на него ногами. (Ну хоть этот одет не как представитель нетрадиционной сексуальной ориентации, которых последнее время на Земле развелось столько, что можно подумать, они научились размножаться методом деления пополам, словно амебы. Может, если вернусь домой, проверить теорию каким-нибудь подходящим предметом, например, двуручным мечом?) – Но тут случай явный. Сестра моя, задумайся о жизни своей, ведь скоро предстанешь ты перед судом божьим. Сколько там живут с пробитыми кишками? Полмесяца, если не ошибаюсь? Ну, времени хватит.
Женщина, которую фактически приговорили к медленному сгниванию заживо, зло заскрипела зубами и рванулась вперед со скоростью, которую от раненной в живот и фактически умирающей ожидать никто не мог. В руке ее будто из ниоткуда возникло нечто вроде струны, которая обвила шею монаха, а сама она, словно кошка, скользнула невероятно ловким движением за спину захрипевшему церковнику.
– Не успеешь, – сказала она вновь призвавшему магию святоше. – Эта ниточка сделана из гномьей стали. Если дерну посильнее, она перережет тебе не только горло, но и позвоночник.
М-да, боевая штучка. Если бы она еще не напоминала