Коррида. Татьяна Осипова
что я потерял, связавшись с его матерью.
– Сколько? – неумолимо спросил Дисмус.
Тренс сжал тонкие губы и приказал своим парням убрать пушки.
– Тысячу мансов, и не монетой меньше. Если тебе нужен этот щенок для каких-то своих целей, я охотно продам его тебе.
Малкон с мольбой и страхом посмотрел на Дисмуса, в его душе всё сжалось до размера одномансовой монеты. Ноги отказывались слушаться и стали ватными. Он не знал, что ждёт его с Дисмусом, который казался хорошим человеком. Малкон понимал, что будет, если сеньор Пекатти завладеет его жизнью, мальчик много повидал, а смерть матери ещё раз доказала ему, что, оказавшись на крючке хозяина квартала Красных фонарей, он станет игрушкой в руках мерзавца.
– Хорошо, Пекатти, я выпишу тебе счёт.
Пекатти неохотно вынул кредитку, он явно не желал расставаться с мальчишкой, которому предстояло стать пешкой в тёмных делах.
Дисмус перевёл взгляд на Малкона, потом на Пекатти. Тренс тяжело дышал. Жирный обрюзгший боров, которому всегда было мало и денег, и крови, и слёз. Даже в конце жизненного пути он остался тем же ублюдком, сколько его знал тореро. Дисмус набрал код на кредитной карте и провёл её ребром по карточке Тренса, переводя необходимую сумму.
– Теперь всё? – спросил Дисмус, он устал слушать Пекатти и ему порядком надоел этот разговор. Общение с ним и тупоголовыми парнями походило на стычку бойцовых псов, а Дисмус не причислял себя к собакам.
Пекатти больше не сказал ни слова, жестом приказав своим людям следовать за ним.
– Ну что, идём? – Дисмус, улыбаясь, протянул руку напуганному мальчику с рыжими волосами, которые торчали в разные стороны.– Я не обижу, не бойся. Как тебя зовут?
– Малкон, – ответил мальчик и протянул ему руку.
– Дисмус, – расплылся в белозубой улыбке тореро.– Я не буду спрашивать, что произошло между тобой и Пекатти, как-нибудь сам расскажешь. Согласен?
Малкон промолчав, отвёл глаза в сторону и улыбнулся, за несколько последних дней столько произошло дурного, а теперь ему казалось, что жизнь началась с чистого листа. Дисмус видел это и впервые понимал, что бывает, когда за улыбку ребёнка не жалко и тысячу мансов отдать.
Малкон хотел очень есть, с утра у него не было во рту ни крошки. Проходя мимо витрин дорогих ресторанов, видя изобилие, он чувствовал, как его рот наполнился слюной. Он не решался попросить своего спасителя купить ему хотя бы кусок хлеба, чувство вины было больше чувства голода. Они шли молча, иногда останавливаясь. Малкон понял, откуда ему знакомо лицо мужчины. Прохожие то и дело просили автограф у известного матадора, который в Вельгаре пользовался огромной популярностью.
– Думаю, надо взять такси, – шепнул Дисмус мальчику, – иначе мы не доберёмся в Бурэк и к вечеру.
Он снова удивил мальчика широкой открытой улыбкой. Малкон промолчал о том, что страшно проголодался и, крепче сжав руку Дисмуса, постарался