Крутая бамбина. Маргарита Смирновская
Не поверю, что от такого обаятельного, молодого и, я подчеркиваю, совершенно свободного Сережи ты готова сбежать.
Разумеется, нет. Мне даже весело с ним жить по соседству. Хотя сейчас не лучшее время для такого рода сожительства. При мысли, что о нем узнает Высоковский, мне стало неловко, словно я действительно была ему невестой. Немного подумав, я решила ему сказать правду и выложила все, как было. Конечно, умолчав о моем неравнодушии к генеральному.
– Ага, так и думал, что его в покое не оставят, – Сергей встал и стал раскладывать по тарелкам подогретую еду. – Сейчас на сцену должен выйти настоящий убийца, но только в том случае, если убить хотят весь его род, а не только Высоковского, и в том случае, если все было из-за бизнеса, как я, например, думал.
– Ты-то тут при чем?
– Я же тебе говорил, что занимался этим делом. Я давно наблюдал за некоторыми товарищами, в том числе и за Павлом Высоковским. Один его приятель работал на заводе, вот я туда и направился вслед за ним. А потом Павла убили. Как я и предполагал, была несостыковка. Деньги увели. То бишь Павел всех обыграл. Он не был дураком, а неким гением с поломанной судьбой, одаренным исключительной проницательностью и большим умом. Неординарный парень вроде меня, только с туго набитым кошельком. Пока я копал на него информацию, то сам влюбился. В хорошем смысле.
– Так ты, правда, журналист? – спросила я.
Мне все еще не верилось в это. Сережа отодвинул тарелку, пошел в прихожую и вернулся оттуда с удостоверением.
– Держи, неверующий Фома! Завтра номера принесу, где мои колонки из РКН.
Вот так живешь с человеком почти год и ничего про него не знаешь. Пока я разглядывала фотографию в документе, Сергей вдруг спросил:
– Слушай, у меня есть к тебе предложение. Давай вместе будем распутывать это дело?
– Гущин, ты в своем уме?! Я же телохранитель, а не следственный отдел!
– Ты будешь моим засланным шпионом.
– Не болтай ерунды! Какой из меня шпион?
– Хорошо, агент! Некая крутая бамбина с пистолетом…
– Идиот!
Гущин подвинулся ко мне, сел, как мне показалось слишком близко, и проникновенно заговорил, хитро смотря мне в глаза:
– Ты хочешь помочь этому самовлюбленному говнюку, а мне, преданному Сереженьке, который рисковал для тебя всем, даже своими красивыми девочками, не хочешь.
Он хочет, чтобы я его прибила на месте?!
– Какими еще девочками?! – прокричала я. – Да когда это?! Что ты врешь?
Я хотела было встать, но Гущин крепко обнял меня и удержал на стуле:
– Вот всегда ты сомневаешься в моей чистейшей незапятнанной совести. Не забывай, что я единственный человек, который не бросал тебя и не обманывал.
– Высоковский тоже меня не обманывал.
– Только в своей больнице держал, как в тюрьме, поэтому у тебя крыша поехала, и ты бросилась с ним целоваться, правда, потом вспомнила, что не того поцеловала. Ведь ты