Девочка для генерала. Марина Кистяева
ресницами. Широкий нос. Черные волосы, в которых нет-нет да проскальзывала начинающая седина. На вид Потапову можно дать лет сорок-сорок пять. Ещё молодой мужчина. А вот руки Кате не нравились даже больше его глаз. Не проходящие ссадины на сбитых до крови костяшках наводили на нехорошие мысли, пугающие. До дрожи, до скручивания в животе, да и воспаленный, усталый и измученный мозг подкидывал одну картинку «краше» второй.
Катя была выжата, как сухой лимон. Морально и физически. Она уже не понимала, чего от неё хотят, потерялась во времени. Где-то осталась зацепка, что с ней происходит что-то неправильное, да и её дело ведут как-то сумбурно. Она, конечно, ничего не понимала в оперативных делах, расследованиях, обвинениях, но эта мысль её не отпускала.
– Проходи, Катерина. Присаживайся на… диван, – сказал Потапов и недобро усмехнулся, складывая руки на груди.
Да, точно пьян. Глаза помутнели, волосы растрепаны, да и запах алкоголя в кабинете присутствовал. Катя не пила, поэтому остро реагировала на спиртные пары.
Ничего не говоря, стараясь не смотреть на капитана, прошла на небольшой кожаный диван. Села.
Сидеть с заведенными за спину руками было некомфортно. Но она тешила себя иллюзией, что раз ей не сняли наручники, значит, разговор будет коротким.
Наивная.
– Что скажешь, Катя?
От мужского сального взгляда бросало в холодный пот. Если ранее на допросах Потапов хоть и окидывал её заинтересованным, нет, даже похотливым, взглядом, но опять же, мельком, из-под опущенных ресниц, сегодня вечером все маски и ширмы были сброшены.
– Я уже всё вам сказала, Егор Васильевич, – спокойно, немного отстраненно ответила она.
– Даааа… Сказала. Ты вообще очень покладистая девочка.
А вот и переход на «ты».
То, что недопустимо.
Катя снова постаралась не реагировать на провокацию.
Сидеть и молчать, пока не спросят.
Кричать и звать на помощь смысла не было.
Её привели к Потапову, потому что вызвал.
Для чего?
На этот вопрос лучше не отвечать.
Как и не вспоминать слова врача, что осматривала её.
«Девочка, ну держись. Жалко мне тебя. По-бабьи… Если узнают наши… Они же, черт, ставки будут делать, кто тебя…»
Катя не считала себя глупой, но додумывать, почему врачу стало её жалко, не желала.
Изнасилование – меньшее из бед, что свалились на неё за последнюю неделю.
Про то, что будет на зоне, она даже думать не могла.
– Простите? – ей всё же пришлось посмотреть в его сторону.
Потапов усмехнулся.
– Ну-ка, задери подол, Катерина. И покажи мне свои трусики. Знаешь, ни разу не видел трусики на целке. Они уже высохли, Катерина? Или они у тебя ещё мокрые после стирки?
Глава 2
– Мля, как же задолбали эти телевизионщики. Когда они угомонятся?
– Когда я сяду.
– Ну-ну, пусть мечтают.
Шарапов подошел к нему, достал из кармана незаметно переданные конвоиром