Как молоды мы пили. Сто историй спортивного журналиста. Владимир Гескин
это?
– Гескин, – сказал я.
– Кто такой Гескин? – спросил Шевцов.
– Из международного отдела. Внештатный корреспондент, – промямлил я.
И вот тут Ореста Петровича прорвало. Очень коротко, несколькими фразами, используя исключительно непечатную лексику, он объяснил мне: (а) кто я такой; (б) кто такие мои начальники, оставившие дежурить внештатника и не предупредившие об этом его, Шевцова; (в) что если звонишь заместителю главного редактора, который в данном случае является еще и ведущим редактором, желательно здороваться; и, наконец, (г) что корректоры давным-давно нашли пропущенную букву и исправили ошибку. После чего он еще раз напомнил мне, кто я такой, и бросил трубку.
Я перевел дух. Уфф… Ничего подобного мне прежде слышать не приходилось, и я даже зауважал этого незнакомого мне человека, который способен на ровном месте устраивать такие разносы. Пошел к дежурному соседнего отдела, поделился впечатлениями. Тот, посмеявшись, подтвердил: да уж, Шевцов – натура взрывная, еще похлеще может наорать.
И рассказал древнюю совспортовскую легенду о том, как в 1958 году в Филадельфии проходил матч сборных СССР и США по легкой атлетике. Журналистов тогда за кордон почти не посылали, но тут – ввиду чрезвычайной важности турнира – сделали исключение и решением высоких инстанций командировали Шевцова. Во-первых, он был человек проверенный (в конце войны работал в советском генконсульстве в Сан-Франциско и вроде бы даже имел отношение к созданию ООН), а во-вторых, знал английский.
Шевцов улетел за океан, телеграммой сообщил номер телефона в гостинице и час, когда его надо вызвать, чтобы он продиктовал репортаж. Когда пришло время, стенографистка набрала международную телефонную станцию (прямой связи, естественно, и в помине не было), но там, как ни пытались, дозвониться не смогли: нужный номер не отвечал.
Он не отвечал почти два дня, и в редакции уже забеспокоились, не случилось ли со спецкором чего-то нехорошего. Но тут стенографистке, наконец, улыбнулась удача.
– Здравствуйте, Орест Петрович! – начала она. – Как я рада, что все-таки до вас дозвонилась!..
– Не мешайте мне работать! – оборвал ее Шевцов. И бросил трубку.
С годами он, конечно, немного успокоился и бушевал реже. Старика любили, считали его достопримечательностью «Советского спорта» и на пенсию не отправляли. Материалов Шевцов не писал, не дежурил и день за днем проводил в своем кабинете, изредка радуя нас своими прожектами.
Однажды во время редакционной летучки, проходившей в нашем актовом зале, он со словами «Все это глупости!» прервал очередного выступающего и, кряхтя, поднялся на сцену.
– Все, что тут говорят, – глупости! – повторил Орест Петрович. – Неужели вы не видите, что газета катится под откос? Заметки писать никто не умеет, заголовки такие, что хочется повеситься. Я тут посидел, подумал. Вот вам список из трехсот заголовков – предлагаю их на этой летучке утвердить и только их в дальнейшем и использовать.