Все только начинается. Василий Кононюк
этом случае лучше один раз увидеть, чем семь раз услышать». – В голосе, звучащем в Сашиной голове, промелькнула легкая ирония.
В следующее мгновение у Александра отпала челюсть и мелькнула непроизвольная мысль: «Ну ни фига себе… ой, Хор, извини. Я почему-то был уверен, что ты более человекообразен…» Взору Александра предстал ящер, стоящий на задних лапах, хотя правильней было бы сказать «на ногах». По длине они не сильно отличались от человеческих, корпус ящера был чуть наклонен вперед, что уравновешивалось достаточно массивным хвостом. В одной руке ящер держал то ли рапиру, то ли узкий прямой меч, в другой – деревянные ножны, больше напоминающие крепкую палку. Чувствовалось, удар по голове противника они выдержат без труда. Одет был ящер в короткие бриджи или длинные шорты, в которых было предусмотрено отверстие для хвоста, куртку без рукавов и широкополую шляпу. Шляпа была поменьше тех, что носили мушкетеры, но значительно больше панамки. Одежда была выдержана в светлых тонах голубого цвета. На лице с вытянутой челюстью еле просматривался носовой хрящ, зато на нем выделялись большие немигающие ярко-синие глаза с узким вертикальным черным значком. Кожа была светло-зеленой, матовой, с темными пятнами. «С такой кожей никакого маскхалата не надо», – непроизвольно мелькнуло в голове у Саши. Фигура выглядела скорее стройной и гибкой, чем массивной, но тугие перевитые мышцы говорили о немалой физической силе.
«А как вы фехтуете, Хор? Интересно бы было посмотреть». – До того, как страстью Александра стал бокс, он больше года был увлечен фехтованием и даже выполнил второй юношеский разряд в этом виде спорта. И как каждый нормальный мужчина сохранил интерес к холодному оружию и к его практическому применению.
Фигура взорвалась каскадом связок. Движения были настолько стремительны, что, казалось, она размывается в пространстве, в немыслимых траекториях нанося удары мечом, посохом и хвостом.
«Круто!» – непроизвольно вырвалось у Саши.
«Искусство владения холодным оружием совершенствуется у нас тысячелетиями. – Казалось, Хору было неудобно за свое умение. – Ведь применение метательных снарядов против искусника абсолютно неэффективно».
«А ты уверен, что сможешь отклонить снаряды нашего метательного оружия?»
«Почему ты думаешь, Сеш, что воспламенить порох в патроне сложнее, чем разделить холодную и горячую воду в стакане? Это тот же конструкт. Так что ваше метательное оружие представляет угрозу в первую очередь для того, кто попробует его против нас применить. Но это тебя не должно волновать. Твое задание – увидеть тонкое тело у себя и других живых существ. Прикоснуться к их сознанию. Не думай и не волнуйся. Просто смотри. Не давай мыслям и чувствам овладевать твоим сознанием».
Александр Владимирович легкой трусцой возвращался домой, вглядываясь в лица ранних прохожих, спешащих на работу. Смотреть на людей ему нравилось еще с юности. И видел он многое, что приводило в изумление и его, и тех, кому он демонстрировал это. Как верно писал