БОЙНЯ. Владимир Максимович Ераносян
себе вполне импозантным. Полковничий китель с планками шел ему не меньше, но его, похоже, он забросил надолго, а скорее всего – навсегда.
– Вам нравится? – спросила продавец-консультант.
– Нет, – честно ответил Дугин, добавив, – Заверните…
– Будете платить наличными или картой?
– Медом… – пошутил Дугин и протянул карту.
Ему стукнуло сорок пять. Рост средний, но за счет взбитого тела он выглядел намного выше. Бросались в глаза его массивные руки с килограммовыми кулаками. Отелло в известном миру хрестоматийном моменте аффекта, возможно, позавидовал бы этим гигантским ширококостным ладоням с огромными пальцами.
В спецназе его прозвищем было производное от фамилии – Дуга… Красивый оперативный псевдоним. В военной разведке попроще с этим, чем в СВР, никто ничего не навязывает, ведь они делали черную работу, за которую ему не стыдно. Наоборот, не будь этих политиканов – они бы доделали ее до конца. Почему не дали взять Тбилиси? Почему не дали распять этого Микки Мауса? Взяли бы на себя все, оставили бы все на своей совести. Идет война. А значит – надо убивать врагов. А они везде, повсюду, крысы даже среди своих. Их может обнаружить только существо с особым нюхом. Подобное тянется к подобному. Их обезвредит его собственная Крыса. Всех предателей, кого выявит Дуга…
И пусть кто-то скажет, что Дуге и его ребятам куковать в преисподней. Там, у дьявола, у спецназа должны быть привилегии. Иначе, адский трон зашатается, и черту не сдобровать! Заповедь «Не убий» трактовалась Дугиным так: убивать нельзя из корысти, преднамеренно, а убийство врагов, даже превентивное, есть защита, самооборона. А смерть – она не страшна. Все умирают, но не все живут по-настоящему, не все испробовали в жизни вкус братства, чести и долга. Далеко не все могут понять, что есть «срыв башки», который наступает даже не вследствие контузии, а только от вида истерзанных тел солдат с отрубленными головами. От вида подвешенных человеческих тушек с отрезанными гениталиями, бесконечных слез матерей, в которых плюют, которых бьют, которых унижают, но которые верят и ищут пропавших сыновей.
Однажды Дугину предложили отдохнуть в реабилитационном центре в сосновом бору. Они сказали – подлечиться… Генерал Кораблев тогда отмазал от этих трупов, что взял на себя Дугин в казацкой станице. Изнасилованная девушка тогда искала защиты и нашла ее у казаков. А казаки с чеченцами не справились. Те были вооружены лучше, да и милиция помешала. Ночная зачистка не была санкционирована. Но Дугин умел моделировать ситуации. Он отомстил, и его никто не сдал. И он до сих пор считал, что правильно все сделал. Ему начальники не нужны. У него была своя вышколенная и проверенная маленькая армия. И он был в ней верховным главнокомандующим…
У него были надежные люди. И на службе, вся армия, прозябающая в безденежье вне зависимости от цен на нефть и газ, думала так же, и, особенно, среди отставников, которые возненавидели слово «модернизация» мгновенно, считая этот термин синонимом «перестройки».