С пылью в глазах. Сергей Матвейчук
насчёт твоей работы.
– В каком смысле?
– Ты не похожа на… таких.
– Ты хочешь сказать, что каждый обер-прокурор должен быть размером со шкаф? – Мишель тронула тема, на которую перевёл разговор Хегли. Ему захотелось позлить тигрицу, чтобы она оторвалась от разгона отношений и чуть сбавила темп. – Может я ещё должна уметь руки откусывать и ноги отрывать?
– Нет. В тебе просто слишком много доброты.
– Сказал зверь, который знает меня двадцать четыре часа.
– То есть, ты злая?
– Я такого не говорила. Мне нравится быть доброй, но порой хочется побыть жёсткой и колючей. И раз уж ты сомневаешься в моих способностях, я тебе докажу, что Орден окончания Академии мне дали не за красивые глаза. Пойдём!
Ярвинен с силой схватила запястье антилопы, слегка впила острые когти в его плоть. Не став сопротивляться разбушевавшемуся хищнику, Хегли молча шёл за тигрицей, оказавшись под её властью. Ему стало беспокойно от начавшегося превосходства обер-прокурора. В кошмарах Фланнагана его вели на цепи с той же твёрдостью и беспощадностью.
Нелёгкая судьба привела их к ближайшему тиру, который должен был стать свидетелем безупречной подготовки Мишель. Пока саблезубая тигрица пыталась найти подходящую купюру для расплаты с хозяином стрельбища, импала втихую заплатил за двоих и попытался облить водой разгоравшуюся злость девушки, но только усугубил неловкими словами своё положение.
– Если хотите выиграть главный приз, – начал объяснять правила стоящий за стойкой бобр, – вам нужно выбить все девять белых квадратиков. После я ставлю сигарету, и десятым выстрелом нужно попасть в неё.
– Это будет легко, – без промедления сказала Ярвинен и принялась заряжать пневматическую винтовку. – Тир – одна из самых лучших возможностей государства научить молодёжь полюбить стрельбу. Стрелков поощряют, ставят перед ними сложные задачи, чтобы они захотели держать оружие в руках чаще. Прекрасная схема.
Хозяин тира и Хегли испуганно переглянулись, поражённые мыслью тигрицы. Но если чужого зверя девушка удивляла разбросом внешнего вида и философии, то у диверсанта внутри дёрнулось сердце от глубины рассуждений своего врага.
Взяв в руки винтовку, Фланнаган осознал тонкость грани, на которой он стоял. Обычный официант, не служивший в армии, не мог стрелять на уровне обер-прокурора. Парень переложил винтовку под правую руку, с которой в последний раз стрелял не меньше пяти лет назад.
У Мишель уже было закрыто три белых квадрата, наибольший из которых был немногим больше спичечного коробка. Хегли переминал винтовку, стараясь прицелиться и хоть как-нибудь выстрелить.
– Подожди, у тебя неудобная стойка, – сказала ему девушка. – Давай помогу, – она опустила оружие и подошла к антилопе. – Стань чуть шире и слегка развернись. И закрывай левый глаз, а не правый. Перед выстрелом откроешь оба. Прислушайся к стуку сердца и стреляй под него.
Даже с подсказками и наставлениями Фланнаган старался выглядеть