Кроссворд для Слепого. Андрей Воронин
границу, в Каунас.
– Так вот, позвони с терминала в Минск.
Баранчук на колене шариковой ручкой прямо на рублевой купюре написал номер мобильного телефона Новицкого.
– Скажешь, что фура перевернулась. Пусть присылают другую машину груз перекинуть.
– Что ж, ждать тебе до утра здесь, если не больше, – безо всякого злорадства произнес молодой водитель. – Сделаю. Со всяким случиться может.
– Не могу же я машину бросить, – развел руками Баранчук и с тоской посмотрел на то, как легкий грузовик преодолел разровненные его стараниями кучи гравия и покатил по лесу.
– Кончит меня Новицкий, ой кончит…
Виктор вернулся к фуре, присел на корточки. Никогда прежде ему не доводилось видеть, что́ именно он возит. Из Москвы в Минск фура приходила опечатанная. Опечатанную он и оставлял ее в Клайпедском порту. Прикормленные таможенники пропускали его без задержек, лишь штамповали документы. Он отвернул промасленную бумагу и замер… Под ней водитель увидел приклад автомата – новенький, сияющий лаком. Из-под него выглядывал ствол другого АКМа, густо покрытый заводской смазкой.
– Ни хрена себе! – пробормотал Баранчук. – Так вот какая тут мебель!
У него стало холодно внутри. Сколько раз он пересекал границу, а ведь могли тормознуть, открыть фуру, и тогда попробуй докажи, что не знал о контрабанде. Ящики были трех видов. Что в меньших, Виктор теперь уже знал. Вытащил сверху больший. Действуя обломком доски как ломиком, вскрыл его и увидел казавшийся в лунном свете черным ручной противотанковый управляемый ракетный снаряд. Такие Баранчук видел, когда последний раз был на военных сборах, в восемьдесят третьем году. Он торопливо принялся прибивать доски на место, а затем затолкал ящик в фуру и устало опустился на землю.
«Вот так влип», – подумал он.
Очередь на таможенном терминале уже рассосалась. Ночью мало охотников пересекать границу. Козлеятко хорошо изучил нравы водителей: к утру прилетят стаей – не успеешь разгребать. Деньги, полученные от Новицкого, он уже спрятал в тайнике: доллары носить в кармане на службе боялся. Тайник начальник смены придумал себе надежный. Брезгливые таможенники не пользовались общественным туалетом, а справляли нужду в лесу. И Козлеятко не поленился отойти подальше, чем обычно, нагнул молодую березу, прикрутил к ее стволу скотчем газетный сверток с деньгами, а затем отпустил дерево. Три тысячи баксов, спрятавшись среди листвы, вознеслись на высоту пяти метров. И теперь начальник смены любовно вглядывался в темноту, прислушивался, пытаясь различить в шуме листвы шелест денег.
«Опель» – внедорожник остановился у вагончика времянки. Козлеятко не стал дожидаться, пока Новицкий зайдет вовнутрь. Переговорить стоило с глазу на глаз.
– Уже проехал? – спросил Леонид после того, как пожал руку начальнику смены.
– Не было еще.
– Как так? – изумился Новицкий.
– А вот так, – пожал плечами таможенник и тут же забеспокоился, поняв, что если фура не проедет, то Новицкий может