Хорошо быть богом. Дмитрий Смекалин
от той суммы, на которую будет снижена цена.
Стряпчий впал в ступор. Боне пришлось пояснять:
– Если цена дома будет сто червонцев, то гонорар уважаемого стряпчего составит пять червонцев. А если пятьдесят, то десять червонцев.
Господин Понтреску сказал, что такие люди, как Боня, их славному городу Денаю очень нужны и он берется выторговать для него у управы дом за десять червонцев. Ну и примерно столько же потребуется на подарок городскому голове.
Правда, последовавший за этим поход в банк несколько снизил Бонину самооценку. Его слиток оценили там только в четыре червонца, то есть за три килограмма золота в слитках давали шестьдесят червонцев. Да еще и десять процентов комиссии вычли, грабители. При этом оказалось, что червонцы никто и не чеканит, а самая крупная золотая монета – двойной пай. Вот сто пятьдесят таких паев Боне и выдали. Одну монету он тут же дал сторожихе и пообещал вторую, если она поможет ему с закупкой всего необходимого для переезда. Десять монет он разменял на серебро и только в последний момент успел поймать убегавшего стряпчего и вытрясти из него документы на дом.
Став домовладельцем, Боня несколько запоздало подумал, а нужно ли это ему вообще. Впрочем, золото он делал сам, так что еще произведет, а иметь собственный дом – это солидно. Поэтому огорчаться он не стал, а пригласил обслуживавшего его банковского клерка и стряпчего вечером сходить в какую-нибудь местную харчевню поприличнее, отметить сделку. Заодно намекнул клерку, что хотел бы сделать вклад в таких же слитках примерно на такую же сумму. И клерк, и стряпчий обещали быть обязательно.
Сторожиху Боня забрал с собой в качестве провожатой, попросив по дороге домой отвести его в лавку готового платья. Город был портовый, одевались все по-разному, но все-таки Бонины джинсы выделялись здесь, пожалуй, даже больше, чем Светина роба. Наряды тут были по большей части просторные, а если некоторые горожане и обматывали пузо широким красным кушаком, то только для того, чтобы подчеркнуть достойный размер этого самого пуза. В общем, какие-то греко-румыно-гуцульские напевы…
Себе Боня одежду выбрал быстро. Взял пару шаровар синего цвета, пару серовато-белых рубах и кожаную куртку, недлинную, но с множеством карманов. С бельем дело обстояло хуже. Судя по всему, его просто не носили. Так что ни семейных трусов, ни тем более плавок тут не предлагали. Пришлось купить несколько длинных полосок ткани, вспоминая, как обвязывали ими чресла вместо трусов японцы в исторических фильмах.
Свете же Боня набрал много всего: и юбок, и рубах, и халатов, и разных накидок, и платков всевозможных расцветок. Еще взял две куртки с золотым шитьем. Подумав, прибавил к покупкам два плотных шерстяных плаща для себя и Светы, кожаные ремни и две тюбетейки, себе – прикрыть лысину, Свете – за компанию.
Еще Боня купил сапоги из мягкой кожи со слегка загнутыми носами, два комплекта шлепанцев и что-то вроде вьетнамок. Туфель-лодочек он в продаже не обнаружил, так что взял Свете еще и пару