Смертельный архив. Алексей Макеев
разом «свалить» гнилое дерево и вырастить новое… Он никогда не уточнял, поэтому более детально к вопросу я не возвращался.
– Понятно. Значит, он у вас лежал в стационаре?
– Да. Пять месяцев.
– Почему выписали?
– Устойчивая ремиссия. Ермолаев справился со стрессом, перестал сторониться бесед, повеселел… В целом, я считаю, мы его вылечили.
– Это вряд ли… – буркнул Звонарев, дописывая информацию в блокнот. – Значит, у вас можно показаться здоровым и выписаться? Так просто?
– Нет, разумеется. Невеста дала расписку, что понимает и принимает ответственность за состояние больного…
– Невеста?
– Да.
– Как мне посмотреть расписку? – снова появление таинственной женщины…
Веретенников снял трубку, набрал номер и отдал распоряжение.
– А записи с камер наблюдения можно посмотреть?
– Хотите увидеть ту женщину, невесту? – Звонарев кивнул. – К сожалению, тут я вам не помогу: записи хранятся месяц, а Ермолаев выписался полтора назад. Могу описать, если поможет…
– Попробуйте.
Врач ненадолго задумался:
– Среднего роста, брюнетка, по виду около тридцати пяти – сорока. Приятное лицо, но, на мой взгляд, перебор с косметикой…
– Вы так хорошо ее запомнили?
Капитану показалось, что Веретенников смутился:
– Не то чтобы хорошо… Эффектная, такие запоминаются. Одета дорого, золото на пальцах, с камнями… Вроде все.
– Негусто, – Звонарев убрал блокнот. – Что еще можете сообщить?
– Все… впрочем, секунду!
Он открыл ящик стола и вытащил пухлый ежедневник. Полистал:
– Друг Ермолаева приходил: один раз, но оставил номер телефона – просил сообщить, когда больному станет лучше. Нужен?
– Диктуйте.
Пока капитан записывал, появилась давешняя женщина-врач и протянула выписной листок. Звонарев пробежал текст глазами, но ничего не разглядел из-за почерка – нужно отдать графологам, они разберутся, что к чему.
Попрощавшись с Веретенниковым, капитан вышел из больницы и сел в машину. Набрал Юркова:
– Коля, что говорят, когда выписывают?
– Вроде завтра… Ты как?
– Нормально. Нужно, чтобы ты через своих отдал документик графологам, пусть нарисуют псих-портрет, и номерок один пробить, сотовый.
– А сам почему… хотя да, ты же чумной… Понял, сделаю. Что еще?
– Пока вроде все… Давай, я номер сейчас продиктую, ты позвони там… Надо навестить человека.
– Говори, записываю.
Продиктовав номер, Звонарев включил музыку громче и поехал в центр. Не шла из головы таинственная «невеста» – кто, что… Не верилось, что новая личность Ермолаева настолько прижилась, что умудрилась обзавестись собственной бабой. Неужто так запустил болезнь? Тогда зачем пришел в больницу? Почему поздно? Что за друг и чей конкретно друг – Ермолаева или бабы? – появлялся в больнице?
Вопросы