Шаги за спиной. Сергей Герасимов
вспрыгнула на постель, предварительно процарапав одеяло. Гость стал рассказывать о своих неурядицах и о том, какие бывают стили одежды. Лицо расслабилось и сейчас он напоминал артиста больше чем обычно. Было без десяти девять, но, судя по голосу, он не собирался засыпать. В довершение всего он встал и попросил еще кофе.
– Как, еще? – обмерла Люда.
– Да, что-то спать хочется.
– Сейчас, милый, только вымою посуду. Это одна минутка.
Посиди пока здесь.
Она начала мыть чашки. Оставалась пять минут, четыре, три.
А Лерик может прийти и раньше. Когда-то он часто приходил заранее. Вот уже девять. Тишина.
Люда на носочках вышла в зал. Гость спал в кресле, приоткрыв рот и откинув левую руку. В руке умирала недокуренная сигарета. Кошка Барсик привставала на задних лапках и нюхала чужой рукав. Что она там нашла?
Люда вынула сигарету из нечутких рук и затушила. Потом поспешила в коридор и отключила звонок. Прислушалась. На лестнице слышались голоса и шаги.
17
Оставался почти час, и Валерий шел медленно, выбирая вмеру окольные пути. У бара стояла толпа, человек в семь, и наблюдала, как один пьяный бьет другого. Избиваемый был мал ростом, но прыток; после каждого удара он отступал на несколько шагов назад; таким образом толпа медленно вращалась, как маленькая галактика. Вот из того же бара вышли две девочки и стали вытирать грязные ладони о свои юбки, при этом юбки задирались и отвлекали толпу. Галактика завращалась неравномерно.
Чуть дальше под деревьями были слышны голоса и Валерий сразу же представил себе их обладателей: две-три обязательные женщины с обязательно коричневыми лицами, в обязательно грязных платьях, один пузан с громким голосом, несколько истощенных в майках, с лицами скелетов и широкими челюстями; все сидят на длинном бревне, а пузан стоит с командирским выражением живота – вот-вот откроют очередную бутыль.
Он прошел сквозь парк в одном направлении, встретив на дорожке несколько мрачных теней, продолжая думать о нераскрытых убийствах; пошел обратно. Мрачные тени сгустились и заняли всю ширину дорожки. Их было четверо и еще одна шелестела сзади.
– Привет, – сказал голос, – вот мы и встретились.
18
– Привет, – сказал Валерий, – это ты, Штырь?
Тень замешкалась с ответом.
– Не ты?
– Не я.
– А Штырь где?
– Почем я знаю.
– Он должен был ждать меня здесь, – сказал Валерий, – если придет, то передашь ему, что он мне не понравился. Он знает, что это значит.
Валерий отодвинул рукой самую широкую тень и прошел.
– Эй, – от кого передать?
– От меня, – ответил Валерий и тени отстали.
Снова везет, снова удача. Штыря Валерий придумал, взлянув на металлический шест на полянке – шест был предназначен для политических карнавалов и потому его красили каждую весну.
Штырь – просто первое слово, которое пришло в голову. Почему бы и не Штырь?
Он уходил вдоль аллеи, а пятеро дебилов стояли в нерешительности. Сегодня они