Новые эльфы. Избранный путь. Владимир Мясоедов
скрывал свое содержимое, внутри него еще и вполне нормально заклинания функционировали. Так какой-то умник автономное магическое плетение сотворил, немного расширяющее пространство. А те костяки, между прочим, если бы сняли свои деревянные доспехи и потеснились, освободили бы достаточно места и для пятого не мертвого мага.
– Победа сразу над несколькими воплощениями смерти – это великий подвиг, – решил воздать начальству хвалу, впрочем, заслуженную, что делало ее одной из редчайших в мире, Каэль. – Наверное, сражение было тяжелым?
– Ерунда, – отмахнулся Михаэль. – Они были на моей территории – это раз, совершенно не ориентировались в обстановке – это два. Представляете, когда в них полетели бочки с бензином, вместо того чтобы отбить их в сторону, просто пропустили над собой, оборвав заклинание, с помощью которого я корректировал траекторию. Подпалить же придурков, оставивших у себя за спиной такой шикарный подарок, стало делом пяти секунд.
– Но тем не менее промзона частично разрушена, – заметил Семен. – Как же тогда получились такие последствия?
– Хорошо хоть рабочие уцеле… – Михаэль запнулся, дернулся в сковывающих его цепях так, что каменное кресло, наверняка весящее больше чем иная скала, зашаталось, но смог пересилить новый приступ и продолжил осипшим голосом: – …ли. Кхм. Проклятие, нет, мне решительно в ближайший год прописан постельный режим. В общем, диверсанты, сразу после того как высунулись из своей переноски, начали захватывать контроль над некромеханизмами, составляющими основную часть сборочных линий. Пара мимоходом пришибленных специалистов не в счет. В результате, когда я дрался с личами, духи-охранники ломали подконтрольные им объекты, пока те не отрастили себе ноги и не пошли воевать. Ну и немного перестарались.
– Слушай, а может, на островных обитателей просто стрелки переводят? – всерьез задумался Семен. – В конце-то концов, долго ли сотворить подобного одноразового диверсанта? Берем какого-нибудь мага, желательно посильнее, мучительно убиваем, хоронясь от посмертных проклятий и прочей пакости, которую помирающие кудесники сыплют направо и налево, одновременно стараясь не допустить деформации тех участков ауры, которые отвечают за чародейство, впихиваем в мертвое тело элементарную программу подчинения – и вуаля, лич готов.
Каэль в очередной раз поразился оригинальности мышления сумеречных эльфов. Действительно, подумаешь, мелочь какая – вернуть из смерти волшебника и подчинить его своей воле. Сотворить истинное воплощение ужаса, способное поспорить мощью и кровожадностью с большинством демонов. Ребенок справится. Если, конечно, папа его богом работает. Ну или архимагом, на худой конец.
– Знаешь, что-то в твоих словах есть, – задумался внезапно шаман, служа живым доказательством того, что образ мыслей учителей и учеников практически одинаков. – Тем более странными какими-то мне показались те покойнички. Хлипковатыми. Подумаешь, огня всего-то ничего, и уже полыхают