Кремль 2222. Восток. Дмитрий Манасыпов
с немного заскучавшим Пасюком.
«Есть хочу»,– Пасюк заворчал и двинулся дальше. Дунай усмехнулся, поняв, что напарник не чувствует совершенно никакой опасности, и пошел за ним. Осталось не так уж и много милых добрых сюрпризов, оставленных им на всякий случай. Растяжки с «пауками» из заостренных кольев, несколько ям с проржавевшими прутьями, большие емкости жгучего сока живых деревьев, сцеженного по весне.
Впереди еле слышно зажурчала вода, Пасюк неторопливо убежал в ту сторону, скрывшись за очередным поворотом. Пластун оказался там же чуть позже, упершись в глухой тупик, со всех сторон закрытый переплетением толстых труб с налетом белесой плесени. Конструкция, изначально очень сложная, оказалась спрессованной под весом рухнувшего здания, переплетясь совершенно немыслимым образом. Это Дунаю оказалось только на руку. Где и как нужно протиснуться, чтобы не застрять в тесной ловушке металла, знали только он и Пасюк. Пригнувшись, пластун прополз на четвереньках под низким коленом, как всегда резанувшим по хребту.
Первый поворот лабиринта, похожего на кишечник какого-то великана, Дунай прошел без проблем. Со шкурой пришлось расстаться чуть позже, зацепившись ею за неровно обломанный выступ, поддерживающий металлическое сплетение. Выбравшись из нее, заскорузлой от пота, воняющей нео и кровью, пластун оказался совсем голым, покрытым лишь слоем грязи. Но шкуру надо было прихватить, чтобы не помешала потом. Таким-то образом, разодрав по пути левую лопатку и рассадив колено, Дунай вывалился в собственную берлогу. Приземлился мягко, на пальцы ног, как и полагается пластуну. Пасюк, рвущий зубами кусок мяса в углу, довольно хрюкнул, послав ему мыслеобраз:
«Долго шел, хомо. Стареешь?» – И тут Дунай сообразил, что зверюга пытается ШУТИТЬ. Вот ведь, а?!! Отмахнувшись, уставший пластун развел костер. И только потом поперся в сторону бегущей воды.
Ледяная, пробирающая дрожью до самых костей, она смыла вонь и усталость, хотя Дунаю с непривычки пришлось пощелкать зубами. Притащенный в позапрошлый приход в туесе щелок оказался как раз кстати. Густая тягучая жидкость разила едкой кислятиной, но счищала с кожи грязь не хуже, чем скребок со шкуры фенакодуса. Мочало у запасливого пластуна нашлось тут же, надежно спрятанное в хозяйственном уголке.
Пасюк, довольно урчавший от сытости, уже нюхал драгоценную ленту Любавы, до поры привязанную Дунаем к предплечью. Ее пластун предусмотрительно завернул в мешочек из высушенных легких рукокрыла, прекрасно сберегший запах девушки после марш-броска в шкуре нео.
«Сможешь найти?» – Пластун замер, ожидая ответа.
«Да. Когда?» – Крысопес развалился на притащенной пластуном шкуре, отдыхая. Вытянул лапы, приоткрыл розовое, покрытое редкой белой шерсткой брюхо.
«Соберусь, да пойдем».– Дунай отжал мокрые волосы. Прошлепал босыми ногами к рундуку с вещами. Растертое жестким мочалом тело не мерзло, да и огонь, трещавший хворостом, прогрел схрон. Обтерся куском