Магия любви. Самая большая книга романов для девочек (сборник). Дарья Лаврова
с деланым изумлением сказала Аля, и ее присные захихикали: способность моей подруги разбивать собственные склянки где попало ни для кого не была секретом. Я закусила губу: ну погодите!
– Мороженое будете? – крикнул из коридора Егор, и все засмеялись еще громче.
– Ты сдурел? – удивился Сергеев, перекрикивая Кортнева из «Несчастного случая». – Хочешь устроить нам «Ледниковый период-5»?
– А что? – удивился Егор, входя в комнату с подносом, полным разноцветных баночек. – Вот в Испании мороженое и зимой едят.
Он обернулся на новенького парня за дверью, но тот по-прежнему не отрывал взгляда от айпэда. Он вообще не реагировал на шутки, даже не улыбался. Хм, и вовсе не обязательно есть мороженое, чтобы сделать ледниковый период, – у нас уже есть ледяной царь, от которого так и веет холодом.
– Оно с фисташками, – жалобно сказал Егор, – это же айс!
– Клюев, ты не в теме! – крикнула с места Аля. – Айс – это мороженое с чесноком! По «Домашнему» показывали этого модного повара… как его? Короче, он делал с солью и чесноком.
– С чесноком? – растерялся Егор, нахмурившись и пытаясь понять – прикалываются? Или он и правда упустил какую-то модную тенденцию?
– И салом, – добавил кто-то, и последовал взрыв хохота. Даже Туся оторвалась от своего пузырька и хихикнула.
– Да ну вас, – обиделся Клюев и развернулся, чтобы уйти, но все завопили:
– Егорушка! Егорушка! Не уходи! Давай сюда немодное морожное!
– Оно модное, – чуть не плакал Егор.
– Ладно! Съедим и будет модное! Мы же самый модный в мире класс.
– По крайней мере, самая модная его часть, – со значением сказала Аля и, вытянув ноги, разгладила мягкую ткань юбки.
Все подскочили и расхватали баночки с мороженым с подноса у Егора. Светленькая Оля взяла даже две баночки и добавила со смущенной улыбкой:
– Раз модно, то…
Егор просиял. Мы с Тусей переглянулись – какой он смешной, не видит, что Оля давно уже потеряла от него голову.
– Ну что? – капризным голосом спросила Аля. – Играть-то будем?
Тут в комнату вошли те две девочки, которых мы встретили у подъезда.
– Юля! Маша! – обрадовался Егор. – Как хорошо, что вы вернулись!
Юля фыркнула и уселась на диван.
– Я вас познакомлю, – сказал Егор, – Маш, вот, садись на стул.
Я не повернула головы, «Маша» явно относится к новой девочке – Егор знает о том имени, на которое я откликаюсь.
– Итак, – сказал Егор, обращаясь ко мне, – это Юля и Маша, а это…
Он указал на Тусю:
– Наташа и…
– Тоже Маша! – встряла Аля.
Я бросила на нее короткий взгляд.
– Мария, – четко сказал Егор, показывая на меня – это Мария.
– То есть тоже Маша? – не поняла Юля.
– Нет, – покачал головой Егор, – она не любит, чтобы ее называли Машей. Только Марией.
Антонов кивнул, подтверждая его слова. Еще бы – утром я не давала ему тетрадь с алгеброй, пока он не сообразил,