Власть подвала. Сергей Герасимов
средней тяжести. Теперь просто некому отдавать долг.
– И я здесь не при чем, – сказала она. – Вали отсюда.
– Осталось последнее, – возразил я. – Дай мне ручку, бумагу и конверт.
– Это обязательно?
– Хуже. Это дело жизни и смерти.
Она распорядилась по телефону. Пока искали конверт, мы успели поговорить о жизни и выпить кофе, от которого я совсем отвык. Потом я написал несколько слов, вложил листок в конверт и протянул Элизе.
– Ты убедилась в моей силе? – спросил я.
– Да, – протянула она выжидательно.
– Вполне?
– Вполне, вполне. Что дальше?
– Дальше все очень просто. Пять пятьсот, конечно, небольшие деньги. Из-за них не убивают. Но ты меня не предупреждала, не стращала, не заставляла поклясться, что я никому не расскажу – или как там у вас делается? А ведь если я расскажу кому-нибудь обо всем, расскажу, почему машина сбила мальчика, расскажу, кто это все затеял, то тебе не жить. Даже если я сам не захочу рассказывать, меня могут найти или я могу проговориться, случайно похвастаться не тому человеку. Ты не можешь меня отпустить. Ты и не собиралась меня отпускать.
Она оказалась сообразительна. Она думала всего пару секунд. Затем медленно вынула листок из конверта, продолжая смотреть мне прямо в глаза. Опустила глаза. Прочла.
– Что значит: «заклинание абсолютной силы»? – спросила в полголоса, деловым тоном.
– Такое, которое будет работать и после смерти заклинателя, то есть, после моей.
– Ага. Но я не поняла последнюю строчку. Можно попроще?
– Проще говоря, ты умрешь, если причинишь мне зло. Умрешь, даже если меня не будет, даже если ты сожжешь этот листок, даже если тебя будут охранять сто человек. Ты просто подавишься рыбной костью или смертельно заболеешь. Или утонешь в пруду, например.
– Только не в пруду, – сказала она, – я один раз тонула в детстве, больше не хочу.
– Ничего не могу поделать. Теперь тебе прийдется…
– Листок остается мне? – перебила она.
– А как же иначе.
20
Все это время я предполагал, что меня держали в подвале уже знакомого мне дома. Оказалось иначе. Меня вывели на веранду, накаленную солнцем. Дом стоял в лесу, по крайней мере, лес виднелся с трех сторон. Прямо передо мной была заброшенная спортивная площадка, а дальше стояли три маленьких домика, похоже, подсобные помещения. У самого дома газон с молодыми синеватыми елями, а между елями семейка настоящих красных мухоморов.
– Я думаю, что мы будем дружить, – сказала Элиза, протянула руку и довольно мило улыбнулась. – Мой человек отвезет тебя домой.
– Это ухищрение дизайнера или сами выросли? – я показал на мухоморы.
– Сами. Лес кругом.
Она как-то вся сразу съежилась, отвечая.
– Что такое?
– Мигрень.
– Вылечить?
– Не надо.
На выезде из владений я еще раз увидел мухоморы. Несколько мелких грибков поднимались прямо на газоне, среди культурной голландской травы. Так иногда бывает,