Когда заговорили пушки. Олег Белоус
и совершенно не имели навыков разминирования, а Джонни учился на сапера, к тому же он был очень зол. Тонкую проволочку, активировавшую самодельный детонатор, они не заметили, а время на сработку замедлителя истекло. От взрыва ящика тротила здание сложилось словно карточный домик, множество осколков пробили стены близко расположенных строений, стекла повыбивало. Тела полицейских жители городка и вызванные на помощь их коллеги, нашли только к вечеру. Не выжил никто…
***
Солнце едва приподнялось над кромкой леса, казавшегося в утренней полутьме угрюмой громадой. Свежий ветерок с моря неприятно холодил тело, задувая даже за прикрытие бруствера. Где-то вдали беззаботно защебетали, радуясь утру и весне лесные пичуги. Илья, зябко поежился и плотнее затянул ремень на куртке. Вообще то на форму грех жаловаться, зеленого цвета с удобными карманами на куртке и штанах была зело удобно и достаточно теплая. Не зря в лавках в Москве, да и как Илья слышал и в других городах необъятного русского царства купцы предлагали крестьянам и городским похожую одежду. Брали ее с удовольствием.
«Чай умаялись вчера, намахались лопатами! Самый сон, поспать бы, да куда там! В лучшем случае познакомишься с кулаком старшого. Второе и третье отделение отдыхают. Да что там! Вся рота спит и только им горемычным выпало стоять в карауле. Интересно сколько еще осталось до смены?» Илья зевнул от души, старший: дядька Иван с досадой покосился, но ничего не сказал. Вообще-то командира отделения звали господин младший сержант Остахов. Тридцати пяти лет от роду, прошедший войну с турками и давно уже женатый, он казался молодому пополнению Московского полка почти стариком. Опытным, мудрым и требовательным. А если и даст, когда затрещину, то не со зла, а для науки, чтобы новобранцы быстрее познавали нелегкое воинское мастерство, а таких в полку большинство. Сформировали его всего год тому назад вокруг ядра: ста опытных солдат и ефрейторов из Лефортовского полка и у большинства реального боевого опыта не было.
– Господин младший сержант! – обратился Илья к дядьке Ивану, но тот не ответил, уставясь в сторону далекого леса, словно увидел там саму смерть. На опушку выходили люди в синих мундирах с поклажей за спиной и фузеями в руках. Скинув мешки и вьюки с плеч, торопливо пробегали вперед и строились в плотные колонны. Между деревьев выезжали запряженные шестернями пушки, на рысях уносились на предписанные места. Двойной колонной, сверкая металлом доспехов выезжали конные. Еще миг, и предрассветную тишину разрезал сухой выстрел. Отдался эхом, загулял по обширному полю, отразился от приткнувшегося к кромке леса вагенбурга русских войск. Дядька Иван опустил еще дымящуюся фузею и внимательно оглядел оглянувшуюся на него немного с испугом молодежь.
– Ну вот и шведа дождались! – негромко и со значением сказал он, по-вологодски растягивая «о» и истово перекрестился, – здеся бить его будем!
Русский стан проснулся, приглушенно загудел словно растревоженный пчелиный улей. Затрещали