1986. Владимир Козлов
Юра выбросил сигарету, взял шлем, завел мотоцикл. Сергей сел сзади.
Сергей и Юра ехали по лесополосе. Слева жители окрестных домов устроили свалку: там валялась картофельная кожура, бело-красно-синие пакеты из-под молока, зеленая обшарпанная рама трехколесного велосипеда, деревянный игрушечный грузовик без колес с цифрами «69» на кузове. Справа тянулся забор ремзавода, сверху из цемента торчали осколки стекла. Где-то гавкнула собака. По рельсам катился пассажирский поезд. Мелькали зеленые вагоны с белыми табличками «Ленинград – Одесса».
Юра остановил мотоцикл у калитки крайнего дома. Он и Сергей слезли с мотоцикла, Юра приоткрыл калитку.
– Есть кто-нибудь?
Дом был покрашен в красно-коричневый цвет. У крыльца валялся топор. Возле собачьей будки стоял чугунок с объедками. Гремя металлической цепью, из будки выскочил пес, загавкал. Цепь была короткой, до калитки не доставала. Пес, пытаясь дотянуться до Сергея с Юрой, встал на задние лапы, продолжал злобно рычать и гавкать.
– Ладно, пошли отсюда, – сказал Сергей. – Пусть их всех участковый опросит.
Ржавые металлические гаражи почти примыкали к стене завода. Юра и Сергей прошли в щель между двумя. За гаражами валялся старый матрац с вылезшими пружинами, на нем сидели три пацана лет по семнадцать – восемнадцать, пили «Жигулевское» из бутылок с желтыми этикетками. У соседнего гаража болтался на куске проволоки, привязанной к двум деревьям, повешенный кот.
Пацаны, продолжая пить пиво, молча глядели на следователей.
– Ваша работа? – Сергей кивнул на кота.
– А какое пизде дело? – сказал один, рыжий, веснушчатый, со шрамом на лбу. Остальные захохотали.
Сергей резко схватил его за руку. Бутылка упала на землю, пиво разлилось по сухой траве, вспенилось. Заломив пацану руку, Сергей швырнул его на землю, коленом надавил на спину.
Другой пацан разбил бутылку о гараж, прыгнул на Юру с «розочкой». Юра уклонился, поймал его за запястье. Пацан разжал пальцы. «Розочка» упала в траву. Юра сбил парня с ног. Третий пацан молча смотрел, продолжая потягивать пиво. Сергей несколько раз ударил «своего» пацана кулаками, поднял глаза на третьего:
– Ты тоже хочешь?
– Не, спасибо…
Пацан, которого отдубасил Сергей, сидел на корточках, прижавшись к забору.
– Думаешь, я не найду, как до тебя доколупаться? – спросил Сергей. – Думаешь, я не найду?
Пацан пожал плечами.
– В каком, ты сказал, училе, в тридцать восьмом? «Мастаков» бил? Смотри на меня и отвечай. «Мастаков» бил? Нет?
Пацан молчал.
– Еще раз спрашиваю: бил?
– Ну, может, один раз…
– А ты понимаешь, что это значит? Я сейчас могу пойти к нему, он заяву пишет, и все – ты садишься. На год или два. Секешь?
Пацан растянул разбитые губы в улыбке.
– А на понт меня брать не надо. Я знаю эту бодягу. Побои он не снимал, так что ни хера не докажешь. И мастаков бьют все, никто никаких тебе заяв писать не будет. Им жизнь дорога…
Пацан опять улыбнулся. Сергей ударил его кулаком в живот. Пацан