Право на счастье. Максим Разбойников
не любил. О каком вообще спорте может идти речь в моей ситуации… Я мог бы, конечно, заниматься спортом, где участвуют лишь руки, но, видимо, я просто внушил себе, что не смогу ничего. Учитель был довольно груб, но всё же, если подумать, то ему можно сказать спасибо за отдельный подход. И сейчас я был очень рад своему спасителю, хоть и не мог улыбнуться.
– Разошлись! – крикнул он грубым голосом, распихивая спокойно стоящих учащихся.
Он дал троим по подзатыльнику. Его рука резко поднялась, но также резко опустилась, решив не принимать ничего серьёзнее, за удары по ученикам он мог бы лишиться работы. Учитель поставил меня на ноги и повёл в кабинет.
– Держи, – сказал он, протягивая мне вату в нос.
Я сидел на стуле, запрокинув голову назад. Он сел рядом.
– Тебе это нравится? Всяческие унижения над тобой, и даже… насилие…
– Вы издеваетесь? Конечно, нет.
– Тебя раньше били?
Я кивнул.
– Часто?
– Редко.
– Ты ничего не делаешь с этим? Почему?
– А что я могу сделать… Их как минимум больше… как максимум я попросту не могу дать отпор, – сказал я с небольшим оттенком грусти.
– Человек вправе определять свою судьбу… Пусть у тебя это право чуть ограничено, но это не значит, что ты ничего не можешь сделать… Разве тебе никогда не хотелось что-то изменить в своей жизни?
– Давайте только без нравоучений… Мне и так хватает всего, что я слышу.
– Я и не собирался учить тебя чему-то… Просто ты… – он повернулся к шкафу с журналами каждого из классов и достал оттуда книжку. – Держи… Почитай как-нибудь на досуге.
– Я не любитель книжек.
– Это твоё решение… Но всё же возьми.
Я принял из его рук небольшую книжку, на обложке красовался лётчик в шлеме. «Повесть о настоящем человек» – Борис Полевой.
Я вышел из кабинета, из школы и направился домой, заткнув уши наушниками, чтобы забить мысли. Не спеша дошёл до дома.
– Мам, я вернулся!
– Хорошо сынок.
Я зашёл к себе в комнату. Разнообразием она не блистала. Рабочий стол, заваленный учебниками; дешёвенький компьютер с выходом в интернет, который изредка потрескивал, словно ворчливый старик; серые, однотонные обои; относительно старая скрипучая кровать. Постоянно стоящий запах табачного дыма в комнате, идущий от соседей через открытое окно. Вид, открывающийся через одно небольшое окошко в стене, показывал серые многоэтажки, а прямо под окном, во дворе самого дома, росли грядки цветов с приятно сладким, удушающим ароматом. Когда мои табачные соседи долго отсутствовали дома, то в комнате пребывали ароматы лаванды и жасмина, плюс фиалки, которые стояли на балконе у руководительницы этими садами. Переодевшись, я поставил рюкзак у стены, забыв про книгу.
Мы с мамой жили одни. Папа ушёл сразу же после того, как я стал дефектным. Мама же не бросила меня, она любила своё творение, не взирая на недостатки.
У нас двухкомнатная квартира и кухня, которую