История Жиль Бласа из Сантильяны. Ален Рене Лесаж
в опочивальне в ожидании приказаний.
– Сеньор, – сказал управитель, – я взял на себя смелость привести вам этого молодого человека, чтобы заменить того, которого вы изволили уволить третьего дня. Ваш поставщик Мелендес ручается за него и уверяет, что он порядочный малый. Надеюсь, что вы останетесь им вполне довольны.
– Хорошо, – отвечал молодой сеньор, – поскольку это ваш протеже, я не задумываясь беру его на службу: пусть будет камердинером. С этим покончено. А теперь, Родригес, – добавил он, – поговорим о другом. Вы пришли весьма кстати: я только что собирался послать за вами. Мне нужно сообщить вам неприятное известие, любезный Родригес. Я несчастливо играл сегодня ночью: помимо ста пистолей, которые были при мне, я проиграл еще двести на слово. Вы сами знаете, как важно для человека моего круга аккуратно уплачивать такие долги. В сущности, это единственные, которыми честь не позволяет нам манкировать; в отношении прочих мы менее исправны. Поэтому необходимо срочно достать двести пистолей и послать их графине де Педроса.
– Сеньор, – заметил управитель, – это легче сказать, чем сделать. Откуда, с вашего позволения, возьму я такую сумму? Ни одного мараведи[67] не могу я выжать из ваших арендаторов, сколько я их ни стращаю. Между тем я должен пристойно содержать вашу челядь и лезу из кожи вон, чтоб покрыть все расходы. Правда, до сих пор я, слава богу, сводил концы с концами; но теперь просто не знаю, какому святому молиться: я в безвыходном положении.
– Все ваши разговоры ни к чему, – прервал его дон Матео, – эта канитель наводит на меня скуку. Не воображаете же вы на самом деле, Родригес, что я переменю образ жизни и примусь управлять своим поместьем? Нечего сказать, миленькое развлечение для человека, любящего удовольствия.
– Потерпите немножко, сеньор; предвижу по ходу дела, что вы скоро навсегда избавитесь от этой заботы, – заметил управитель.
– Вы мне надоели! Вы меня в гроб вгоните! – резко крикнул ему дон Матео. – Предоставьте мне разоряться и устраивайтесь так, чтоб я этого не замечал. Мне во что бы то ни стало нужно двести пистолей, слышите: во что бы то ни стало.
– В таком случае разрешите обратиться к старичку, который уже ссужал вас деньгами под ростовщические проценты, – сказал Родригес.
– Обращайтесь хоть к самому дьяволу! – возразил молодой сеньор. – Я желаю получить двести пистолей, а до остального мне дела нет.
Он произнес эти слова запальчиво и с раздражением. Дворецкий удалился, и в ту же минуту вошел в опочивальню молодой аристократ по имени дон Антонио де Сентельес.
– Что с тобой, любезный друг? – спросил этот последний у моего господина. – Взгляд мрачный, и по лицу вижу, что ты сердит. Кто привел тебя в такое скверное настроение? Держу пари, что это тот прохвост, который отсюда вышел.
– Ты не ошибся, – отвечал дон Матео, – это – мой управитель. Всякий раз, как он является со своими разговорами, мне приходится переживать несколько пренеприятных минут. Он не