Записки ведьмы. Кроличья нора. Ирина Павловна Павленко
всего эльфов или тех, кто является их родней (вступать в межвидовые связи для них почти то же, что дышать, как итог, они породили множество подродов). Те же феи – это отголоски их прошлых увлечений. Однако же при всей любви к прочим видам сородичей, к своим прямым родственникам эльфы крайне равнодушны, иногда даже враждебны. Возможно, каждый из них рождается слишком сильным индивидуалистом, так что они просто не могут быть единым родом. Однако среди нас есть и те, кто склонен объединяться в группы. Некоторые сородичи дали своему роду название, таким образом подчеркивая свое единство. Оборотни определяют свою общность Стаей, вампиры – Семьей, а ведьмы – Шабашом.
– Вот в чем дело, ты просто метишь ближе к центральному кругу!
Мы рассмеялись. Я взглянула на часы, было без четверти три. С пирогом пришлось заканчивать очень быстро.
– Ладно, мне пора возвращаться, чтобы получить заветную подпись… – не дав Дориану опомниться, я быстро поднялась из-за стола, – а ты платишь за обед, потому что я очень хорошая подруга, – накидывая сумку на плечо, я звонко чмокнула его в щеку, надеясь следом просто проскользнуть мимо. Вампир молниеносно схватил меня за запястье и одними губами произнес:
– Только никому…
Я аккуратно высвободила руку и так же произнесла:
– Никому… – несколько быстрых шагов к выходу, – приходи вечером ко мне, обсудим сроки предстоящего собеседования! – эти слова я кричала уже через плечо, выскакивая на улицу. Хотя внешне я старалась выглядеть веселой и позитивной, внутри у меня все постепенно сжималось от неприятного предчувствия. Мне предстояло пройти самые трудные ступеньки бюрократической лестницы по пути к своей мечте. Моего начальника.
Макс МакМиллиан был самым мерзким мужчиной, которого я встречала в своей жизни. У меня мурашки бегали по коже, когда он оказывался рядом, а особенно тяжко приходилось, если он при этом еще и говорил. Потому что чаще всего он говорил то, что я считала невыносимым бредом. Надо отметить, что наша неприязнь была взаимной. Я ему тоже не нравилась и тоже, кажется, больше всего бесила его, когда открывала рот. К сожалению для меня, он был моим начальником, а не наоборот. Сидя перед его кабинетом, я в неприятном предвкушении перебирала бумажки, надеясь, что ничего не забыла. Помимо всего прочего, мой шеф был еще и бюрократом, что в моих глазах делало его просто невыносимым, потому как сама я была ужасающе далека от такого рода порядка. Была уже половина четвертого, когда в коридоре послышались чьи-то шаги. Я подняла голову как раз в тот момент, когда он толкнул дверь в свою приемную. Мой шеф был импозантным мужчиной средних лет, аккуратным, в строгом, со вкусом подобранном костюме, свежей рубашке, воротничком которой, наверно, можно было бы и орехи колоть, такое он производил жесткое впечатление. Секретаря не было на месте, что МакМиллиан оценил с видимым неудовольствием. Черт меня дернул подать голос:
– Она только что отошла, сэр.
Взгляд шефа упал на меня, и тонкие черты его лица исказило еще большее недовольство:
– Шейн…
– Добрый