Калинов мост. Валерий Марченко
любовью сделаны мной этнографические зарисовки из жизни остяцкого населения Нарымского края: парабельцы вечером… Парабельцы на ярмарке… Парабельцы на рыбной ловле… Колорит костюма и кухни сибирского народа, «чёканье» как особенность говора… «Перебрасывая» читателя в Белоруссию, «подаю» ему колоритную белорусскую речь героев, отличительные черты быта и жизни населения придвинского края, его культурные традиции. Связь историзма и художественности, конечно же, нашло отражение в стилистике романа. Язык произведения воссоздаёт бытописание народов разных культур и традиций – от белорусских вёсок и местечек, до карамо нарымских селькупов и изб чалдонов, в чём, на мой взгляд, поэтизируется крестьянский уклад жизни. В то же время придаю языку строгость и лаконичность в изложении исторических фактов и реалий того времени, таковыми, какими они видятся мне в замысле романа.
По отношению к героям я старался быть честным: не изобличал их, не хвалил, не показывал своё отношение к ним, тем более, не «давил» оценкой на читателя. Мои герои, зачастую, совершают неожиданные поступки… Это тоже «калинов мост», на котором вечная борьба между здоровым – завтра и усопшим – прошлым…
Полна эмоционального напряжения сцена в романе, когда секретарь Витебского окружного комитета КП (б) Белоруссии Иван Рыжов участвует на заседании «тройки», его самоубийство. Драматичен разговор начальника отдела ГПУ Иохима Шофмана с секретарем Городокского райкома РКП (б) Белоруссии Милентием Акимовым. Аналогичных сцен выписано много. Их роль в романе заключается не в создании психо-мыслительного эффекта для читателя, усиливающего эмоциональную окраску содержания. Ими подчёркивается антагонизм отношений внутри самой номенклатуры по направлениям и ведомствам, формирующегося механизма массовых репрессий.
Разве история о печально известном мосте через реку Смородину, переброшенным между белым и чёрным в жизни советских граждан: русских, белорусов, евреев, остяков, чалдонов не сопрягается с жуткой сценой прибытия на баржах в Парабель первой партии спецпереселенцев? Этой сценой задаётся высокая планка для остальных эпизодов сюжетной линии спецпереселения миллионов людей в отдалённые уголки страны. Среди героев романа много людей с выдающейся судьбой: это и революционеры со стажем – дед Лаврентий, и героиня Первой мировой войны Мария Казначеева, директор ленинградского предприятия Александр Мезенцев, Ефим Михалец – один из руководителей еврейской секции в ЦК КП (б) Белоруссии. А также их гонители: комендант посёлка Кирзавод Фёдор Голещихин, его помощник Пётр Вялов, начальник Парабельского отдела ГПУ Виктор Смирнов – тоже обладатели весьма нетривиальных биографий.
Жизненный опыт явился серьёзным подспорьем в создании образов партийных, советских руководителей, работников органов госбезопасности ОГПУ-НКВД. Остаётся пожелать читателю вдумчивого прочтения