Сигналы Страшного суда. Поэтические произведения. Павел Зальцман
им. Кому? Постой, уж очень ты не простой. Им того, что прожигают кишки. Пустяки. Крошки. Это даже только друг и спасибо за урок. Как друг? Друг ли? И рад за пазуху всыпать угли. Разлучить меня с водой! Тянет, тянет и уводит. Долго буду просыпаться с криком. Долго буду продираться в диком горном боку. По капле на скаку мелькнут строки. Всё это уроки!? Мерси боку!
Сухо на душе так, друг, твоя водица для питья не годится. Вот несется под дорогой дождевая. Спотыкаясь, – я и к этому привык, – я потерял поток, а что нашел? – Язык. Не найти ни тут, ни там, куда ни глазом, – слепо. Где же? Как и та – так же. Кто меня несет? Шаг. Кто ведет? – враг. Тише, тише, не так быстро. Но только сказал слово, катится без возврата по покатой дороге назад. Где же, где же поворот? Бесполезно, не болезнуй. Вот он, вот – выше. Но без возврата, всё дальше и тише. Устали ноги от твоей дороги. Не спеши, не спеши, утишь. Кто молит, – молит за чужое. Для чего же два рожденья?! Отдыха! Покоя!
Мой друг – дурак, – вот кто я.
25–26 июня 1938
Двор Ялтинской киностудии
67. Волшебный рог
Ein Knab’ auf schnellem Ro? Springt auf der Kaisrin Schlo?.
Во двор к королеве в замок
Влетел нежданный всадник.
Конь перед ней пригнулся,
Мальчик ей поклонился.
О, как она была
Прелестна и мила!
Сверкнул из детских рук
Протянутый ей рог.
И тысячи огней
Роятся перед ней,
И из огней возник
Рубиновый цветник.
Клыком слона был рог,
Изогнут и велик,
Белее детских рук
Необычайный клык.
Вдоль рога звездный ряд —
Бубенчики горят.
Множество их вылито
Из звонкого золота.
Его послала фея,
О крестнице тоскуя,
В награду чистоте,
На службу красоте.
И мальчик говорит:
«Сейчас он крепко спит,
Но пальцы пробегут,
И рог мой оживет.
И колокольный лед
Сломавшись, зазвенит,
И капельки росы
Получат голоса.
Никто так не споет,
Как этот мертвый рот,
Его золотой язык
Убьет голоса живых».
Оставленный мальчиком рог
Хранит застывший звук,
Но когда королева его коснется,
Он раскроется и проснется.
Май 1939
68. Песня разбойников
Нет дыма тверже над землей
И пламя веселей,
Чем мы, когда встаем стеной
Из обугленных полей.
Вот режут голубой угар
Комки живых огней,
Мы вырастаем как пожар,
Мы веселим коней.
Язык огня летит разить
Из роковой руки.
Кто нам захочет возразить
На наши языки?
В ответ на темные слова
И на набатный гром
Летит пустая голова
Сметающим ядром.
А если кто оставил нас,
Подобран и зарыт, —
Он никому не портит сна,
Он рядом с нами спит.
Едва на утреннем огне
Заискрится