Сопротивление королевы. Ребекка Росс
быстро натянула вчерашнюю одежду и, спускаясь по лестнице, на ходу расчесала пальцами волосы. Слуги замолкали, проходя мимо, и таращили на меня глаза. «Наверное, ужасно выгляжу», – думала я, пока не услышала позади шепотки.
– Дочь Брендана Аллены.
Эти три слова шипами впились мне в сердце.
Брендан Аллена убил бы меня на поле боя, если бы Журден не помешал. Я все еще слышала голос Аллены: «Я заберу жизнь, что подарил ей!» Он словно до сих пор преследовал меня.
Я спешила дальше на шум. Суматоху вызвал Люк со своей музыкой. Брат стоял на столе и играл на скрипке, а Мак-Квины энергично хлопали и стучали чашами.
Я немного понаблюдала и уселась одна за пустым господским столом, чтобы поесть овсянки. Лица Мак-Квинов, смотрящих на Люка, светились любовью и восхищением. Его радостно приветствовали, даже когда он опрокинул пинту эля. Музыка брата была для них целительным бальзамом.
За всей этой пирушкой, в другой стороне зала, стоял Журден со своим управляющим, ворчливым пожилым мужчиной по имени Торн. Без сомнений, они обсуждали планы на предстоящий день. И я задумалась о собственных планах на это странное межвременье: дни между возвращением к нормальной жизни и судом, между пустым троном и коронацией Изольды – и, возможно, более всего о собственном положении между избранной и госпожой. Последние семь лет я была ученицей, теперь пора решать, что мне делать со страстью.
Нахлынула тоска по Валении.
Я подумала о возможности создания в Мэване Дома страсти. Насколько я знала, их тут нет, это исключительно валенийский обычай. Большинство мэванцев с ним знакомы, однако я беспокоилась, что они относятся к страстям цинично и со скептицизмом, и не мне их в этом винить. Отцов и матерей больше заботила жизнь и безопасность их детей. Ни у кого не было времени тратить годы на изучение музыки, живописи или даже постижение глубин науки.
Но с такой королевой, как Изольда, скоро все изменится. Она очень высоко ценит образование. Я знала, что она хочет для Мэваны реформ и просвещения, чтобы видеть свой народ процветающим.
У меня были собственные желания относительно преобразования страны. Одно из главных – основать Дом Науки и, возможно, убедить лучшую подругу Мириай поддержать меня и объединить страсть Музыки с моей страстью Науки. Я представляла, что покои этого замка наполнятся музыкой и книгами, как это было в Магналии.
Отставив миску с овсянкой, я поднялась из-за стола и пошла в свою комнату, все еще во власти ностальгии.
Я выбрала восточную комнату. Утренний свет только начал пробиваться сквозь туман, окрашивая окна в розовые тона. Я подошла к письменному столу и уставилась на принадлежности для письма, которыми меня с избытком снабдил Журден.
«Пиши, если будешь по мне скучать», – сказала Мириай несколько дней назад, перед возвращением в Валению, к своему покровителю и своему оркестру.
«Тогда я буду писать каждый час каждого дня», – ответила я с некоторым драматизмом, и она не рассмеялась, потому что у нас обеих в глазах стояли слезы.
Я решила последовать совету Мириай.
Уселась