Скопление неприятностей. Вадим Панов
свет лысыми, как колено. Брови присутствовали, усы и бороды росли отменно, но шевелюры – увы. И сколько бы чужой крови ни вливалось в семейные жилы в ходе продуманных или спонтанных браков, с какими бы семьями они ни смешивались, Кахлесы всегда оставались Кахлесами – лысыми. И еще коренастыми, плотными и крепкими. Изяществом фигуры они не отличались, издалека любого Кахлеса можно было принять за крестьянина, но их лица, породистые, твердые, словно высеченные из мермолайского гранита, с выпуклыми лбами и упрямыми подбородками, ясно указывали на высокое происхождение.
Так что внешне Помпилио Чезаре Фаха дер Даген Тур был типичным Кахлесом, и его серо-стальные глаза смотрели на мир с врожденным высокомерием.
А вот Кира, его прелестная жена, не могла похвастать древней родословной. Она была дочерью кардонийского правителя, происходила из очень богатой семьи, но по адигенским меркам считалась простолюдинкой, и когда Помпилио, родной брат лингийского дара Антонио Кахлеса, объявил о предстоящей свадьбе, имя невесты произвело эффект разорвавшейся бомбы. Самый завидный холостяк Герметикона выбрал не адигену и даже не лингийку? Предложил руку и сердце девице – офицеру кардонийской армии? Как случился мезальянс?
Свадьбу сопровождали слухи и сплетни, порой – фантастические, о ней говорили едва ли не на всех планетах, и будь Помпилио чуть менее знатен, молодой семье пришлось бы тяжело. Но дер Даген Тур – знаменитый путешественник, исследователь миров и блестящий офицер, – носил неофициальный титул любимца Линги и всего Герметикона, во всяком случае, его адигенской части; брат Помпилио и остальные дары, причем не только лингийские, горячо поддержали его выбор и сделали все, чтобы Кира вошла в высший аристократический круг.
Ей было чуть меньше двадцати пяти, и она была чудесным цветком, находящимся в расцвете женственности и красоты. Рыжие волосы, карие, с золотыми искорками глаза, маленький носик, большой рот с четко очерченными губами – образ Киры заставлял мужские сердца биться с удвоенной силой. Как написали в «Лингийском вестнике»: «…никто не смеет отрицать, что адира Кира – восхитительный бриллиант, чарующий и завораживающий».
И еще Кира была умна.
И еще – она любила…
– Так все-таки каким ты нашла Маркополис? – с улыбкой спросил Помпилио. – Суетливым или спокойным?
– Слишком светским.
– Именно слишком?
– Иногда – чересчур.
– Мне показалось, тебе понравилось быть светской дамой.
– В этом есть определенный шарм, – согласилась Кира, поудобнее устраиваясь в объятиях мужа. – Еще я оценила пышность и размах, с которыми здесь устраивают праздники: и не могу не отметить, что на Кардонии не умеют так веселиться.
– Когда мы поедем на Андану, на Большой Бал Даров, ты поймешь, что значит уметь веселиться, – тихонько рассмеялся Помпилио. – Анданийцы обожают развлечения, в этом с ними никто не в состоянии соперничать.
– «Когда»? – шутливо произнесла рыжая. – Мое мнение здесь никого не волнует?
– У тебя