Хризалида. Стихотворения. Варвара Малахиева-Мирович
ветер неуемный…»
Воет ветер неуемный[81],
Бездорожный и бездомный,
Бьет и рвет железо с крыши.
Отвечает сердце: «Слышу.
Это голос тьмы беззвездной,
Бесприютность тучи слезной,
Далей черное кольцо,
Смерти близкое лицо,
Это стуки топора…
Тише, тише – спать пора».
1918
Киев
«Тоскует дух, и снятся ему страны…»
Тоскует дух, и снятся ему страны[82],
Каких в пределах жизни нет.
Но в час, когда сквозь алые туманы
В речной дали пурпуровый рассвет
Конец бессонной ночи возвещает,
Там, на востоке, тонких облаков
Живое золото, как остров, возникает,
Над океаном призраков и снов.
Припав к нему в томленьи беспредельном,
Забытый рай на миг я узнаю.
И всё, чем сердце ранено смертельно,
Звучит как пенье ангелов в раю.
Но крепнет день, и гаснет рай мой дальний,
И лишь перо жемчужного крыла
Плывет в дали безбрежной, беспечальной,
Куда и жизнь ушла.
[1918]
Киев, Трехсвятительская ул.
«Ходят стаями и парами…»
Ходят стаями и парами,
Одиночками бредут
Колеями душно старыми,
На ногах веревки пут.
Цель указана, приказана:
Размноженье, труд, покой.
Навсегда глаза завязаны
Чьей-то тяжкою рукой.
И просторов Бесконечности,
Голубых воздушных рек,
Солнца Жизни, далей Вечности
Не видав, уснут навек.
1918
Киев, Владимирская горка
«На Илью Пророка сын мой родился…»
На Илью Пророка сын мой родился[83].
Без чувств я лежала, в бреду сгорая.
Слабый ребенок тут же крестился.
Белая рубашка, лента голубая.
Священник, подруги, все мне пророчили
Страшное что-то. И были сны:
Месяц не месяц, серпик отточенный
На небо вышел. И с левой стороны.
Спрашиваю я Пресвятую Деву:
Кого этим серпиком будут жать?
А она говорит мне тихонько без гнева:
Сына и грешную мать.
[1918]
«Душно мне, родненький, сын мой Иванушка…»
Душно мне, родненький, сын мой Иванушка,
Тошно, и нету в груди молока.
Ранней зарей на лесную полянушку
Выйду с тобой на руках.
Белой росой напою ненаглядного,
Трав чудотворных нарву…
Что это? Юного, крепкого, стройного
Вижу тебя наяву.
Ты ль надо мною любовно склоняешься,
Перстень в руке задрожал.
Ты ли со мною, мой сын, обручаешься,
Ты ль женихом моим стал?
[1918]
«Ночи горячие. Смолы кипучие…»
Ночи горячие. Смолы кипучие.
Звездные ласки. Лучи и мечи.
Бог покарает нас каменной тучею.
О,
«Воет ветер неуемный…». Записано в дневнике 24 ноября 1949 г. с комментарием: «в дни, когда нельзя было киевлянину предугадать, под чьей властью очутится он, проснувшись завтра. Как на ленте кино, одни за другими проносились над нашими головами петлюровцы, немцы, гетман…».
«Тоскует дух, и снятся ему страны…». На Трехсвятительской улице в Киеве находился дом, принадлежавший семье сахарозаводчиков Балаховских. Даниил Григорьевич с женой Софьей Исааковной, урожденной Шварцман, сестрой Льва Шестова, занимали третий этаж пятиэтажного здания. Здесь в годы гражданской войны жили Л.И. Шестов с семьей, Т.Ф. Скрябина с детьми, матерью и братом, А.К. Тарасова с мужем, а летом 1919 года и М.-М., составляя так называемое «Скрябиновское общество», провозглашенное с целью удержаться без выселения и уплотнения в квартире Балаховского. Ныне – улица Десятинная, 8.
«На Илью Пророка сын мой родился…». Это и два последующих стихотворения – первое, третье и четвертое из неозаглавленного цикла, состоящего из пяти стихотворений и связанного с крещением и венчанием М.В. Шика.